"> "> Луганск.info : Власть Львова повесила билборды Коммунизм = Нацизм
.
Луганские новости
Луганские новости:
22.06.2011 13:17
Власть Львова повесила билборды Коммунизм = Нацизм

Українська правда
Власть Львова повесила билборды Коммунизм = НацизмВо Львове появились билборды с надписью "Коммунизм = Нацизм".
Как сообщает пресс-служба Львовского горсовета, это "социальная реклама, посвященная памяти жертв нацистского и коммунистического режимов".

"Июнь 1941 - 70 лет назад - был трагическим для Львова. Ведь львовяне одинаково пострадали как от нацистского, так и коммунистического режимов во время Второй мировой войны", - заявил заместитель мэра по гуманитарным вопросам Василий Косив.
"Была истреблена значительная часть населения города. Тюрьмы и концлагеря одинаково использовались НКВД и Гестапо. Это одинаковые по своим преступными действиями силы. Поэтому мы чтим память людей, которые невинно погибли в это время от их рук", - отметил он.
На билборде размещены две фотографии: жертв коммунистического и нацистского режима.
В частности, на социальной рекламе проиллюстрирована казнь людей 30 июня 1941 года в тюрьме на Лонцкого и расстрел в марте 1942 года позади Львовского Национального Академического театра оперы и балета.

Комментарии (24)
« « « Сегодня День скорби и чествования памяти жертв войны в Украине | Гороскоп на сегодня, Четверг, 23 июня 2011 » » »
Комментарии
| 16:04 22.06.2011

вот уроді!!!

| 17:41 22.06.2011

вот уроді!!!- Сталин и Гитлер!!!

| 18:05 22.06.2011

Трижды кроваво-красный «юбилей»

Ровно 70 лет назад краснознаменные гитлеровские полчища обрушились на Красную Армию, притаившуюся в приграничных лесах. Армия, приученная больше воевать с собственными мужиками (в лучшем случае – стрелять в спины полякам, первыми вставшими на пути бесноватого Адольфа), побежала быстро и далеко. Бросая танки, пушки и самолеты в таких количествах, что самого Гитлера привели в изумление. Надо думать, именно потому нынешние нацисты в украинской власти требуют отмечать 22 июня наравне с Днем Независимости и Днем Конституции

Путь обмана

Те же… «геноссе», ничтоже сумняшеся, требуют период Второй Мировой войны с 22 июня 1941 г. по 9 мая 1945-го именовать войной великой и даже – вы не поверите! – отечественной. Разумеется, свой каприз они никак не объясняют. Видимо, чтобы не дать повод Европе заподозрить их в противоестественной симпатии к гитлеризму. Прикидываться сталинистами (особенно если для внутреннего потребления) сегодня не так опасно: хотя ОБСЕ и поставила знак равенства между двумя человеконенавистническими идеологиями, о санкциях против сталинских последышей пока что не слышно, и они могут не дрожать за украденные в Украине и спрятанные на Западе миллиарды.

Но у людей, не ушибленных красной пропагандой (гитлеровской ли, комуноидной – все едино), просто не может возникнуть в головах бредовая идея связать эту, чисто захватническую, войну со святым словом «Отечество». Потому воспользуемся термином, сложившимся в мировой исторической науке: «Германо-советская война 1941-1945 гг.». Иногда еще говорят: «Советско-германская». И уж в любом случае для Украины молотовская формулировка ну никак не подходит. Первого украинца, вступившего в бой с нацизмом в составе Войска Польского, немцы убили уже 1 сентября 1939-го; на украинскую землю Вермахт ступил в первых числах сентября того же года (Эрих фон Манштейн пишет, что уже 8-го был во Львове). Так что наша «Вітчизняна війна» началась намного раньше.

«Война – это путь обмана», – сказал Сунь Цзы еще в VI веке до Рождества Христова. Однако и мудрый китаец вряд ли мог предположить, до какой степени он оказался прав в отношении Германо-советской войны. В которой министр пропаганды III рейха Йозеф Геббельс показал себя жалким эпигоном не только профессионалов этого дела тт. Жданова и Щербакова, он даже до уровня т. Молотова не дотягивал. Ему следовало подавать в отставку сразу по прочтении текста радиовыступления Молотова в полдень 22 июня. Еще лучше – застрелиться, не растягивая свою профессиональную агонию до мая 45-го: сталинский нарком с первых слов задал такой градус дезинформации (собственного населения), до которого Геббельс не сумел разогреться и к концу войны.

Известие о нападении Германии повергло прямого начальника т. Молотова в состояние, скажем так, не-адекватное. Историки и пропагандисты описывали его по-разному, но то, что именно Сталин должен был объявить народу о начале войны, – никто не спорит. Для сравнения: германский народ о начале войны с Советами известил рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер. Он же объяснялся с народом по поводу нападения на Польшу 1 сентября 1939-го. Когда, спустя два дня, войну Гитлеру объявила Великобритания, англичанам о том решении поведал лично глава кабинета ее величества сэр Невилл Чемберлен… И т.д., и т.п. И только вождь советского народа не нашел в себе сил пробормотать в микрофон пару ободряющих фраз. Погнал на радио безотказного Молотова…


Сопротивление польских Героев Брестской крепости еще не было сломлено немцами ко времени совместного парада. Добивали обороняющихся уже красноармейцы...

«Вождю народов» было от чего впасть в прострацию. Так недавно они с Адольфом Алоизовичем обменивались приветственными телеграммами по случаю падения очередной европейской столицы. «Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной», – слал т. Сталин телеграмму в Берлин. Эту телеграмму, как и многие другие, угодливо продублировала «Правда». И вот – на поди!..

«Раскиньте руки в стороны!»

А как проникновенно убеждал депутатов Верховного Совета 31 октября 1939 г. (через три дня после заключения Договора о дружбе с Гитлером) предсовнаркома т. Молотов! «Не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за «уничтожение гитлеризма», прикрываемая фальшивым флагом борьбы за «демократию»!»

Понятно теперь, почему нынешние наследники Вячеслава Михайловича отказываются изгонять с прилавков гитлеровский «Майн кампф», зато истерично борются с ОУН-УПА. Не хотят получить упреки в уголовщине. Вот и т. Сталин долго не хотел объявлять о своем решении начинать борьбу со своим единомышленником и другом. Прервал он свое затянувшееся на полторы недели молчание аж 3 июля и заговорил каким-то новым для страны (неожиданным и для самого себя) языком: «Братья и сестры…»


Братья по оружию. Сталин в поздравительной телеграмме Гитлеру назвал это «дружба, скрепленная кровью»

…А в полдень 22 июня т. Молотов, заикаясь, вещал каким-то вертухайским манером: «Граждане и гражданки (с ударением на первом слоге. – «МГ») Советского Союза. Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории…»

О том, что война была объявлена, «граждане и гражданки» узнали уже в 1969 г. из мемуаров т. Жукова. Что к объявлению были приложены еще и соответствующие объяснения (надо полагать, достаточно убедительные, раз их опровержения так и нет) – еще спустя тридцать лет. Насчет Финляндии сталинский заместитель безбожно наврал: 22 июня 1941 г. финское правительство не только не посылало самолетов на восток – оно заявило о нейтралитете своей страны в начавшейся войне, и посол СССР в Хельсинки Павел Орлов заверил, что советское правительство этот нейтралитет будет уважать. Как и следовало ожидать, сбрехал. То ли он сам, то ли его прямой начальник Молотов. Скорее – оба.

24 июня нейтральный статус Финляндии признали и Германия, и воюющая с Гитлером Британия, и соседняя нейтральная Швеция. А уже 25-го на 18 финских городов сбрасывали бомбы 236 бомбардировщиков и 224 истребителя. Финляндию к защите просто вынудили, и, что любопытно, от слабо вооруженной «финской военщины» красные командиры побежали столь же борзо, что и от Вермахта, добежав до Онежского озера и реки Свирь. Они бы и дальше бежали, но предусмотрительные финны заявили, что ведут совершенно отдельную от Гитлера войну за возврат оттяпанных Советским Союзом территорий после т.н. Зимней войны 1939-40 гг.

Так что когда в очередной раз услышите о чудовищном количестве невинно погибших в блокаде ленинградцев – вспомните о налете на Хельсинки «сталинских соколов» 25 июня. Без этого налета никакой блокады в принципе не было бы.

Впрочем, в Финляндии есть кому ответить на инсинуации Молотова и сегодняшних его поклонников. Нас же больше волнует Украина, которую скрытые гитлеровцы хотят заставить праздновать 22 июня. Что праздновать? «Это неслыханное нападение на нашу страну»? Которое «является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством»? Отметим вероломство поднятием красных тряпок над головами! Тряпки желательно поднять как можно выше, чтобы никто не рассмотрел, что на них нарисовано – серп с молотом или черная свастика в белом круге.


Серпы с молотами и свастики – символы одного порядка

Завравшийся сталинский нарком не постеснялся заявить даже такое: «Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении…» Странная претензия. Еще и двух лет не прошло с того момента, как Советский Союз, имея точно такой же договор о ненападении с Польшей, ударил в спину героически сражавшемуся Войску Польскому. Без объявления войны, кстати. Так что же здесь такого «беспримерного в истории цивилизованных народов»? Или нацист Молотов поляков цивилизованным народом не считал? Очень может быть. Тем более что он и русских не больно-то ценил. Не говоря уже о других народах империи.

Тут стоит отметить и такую деталь. От момента вторжения и до того, как нарком иностранных дел соизволил обратиться к народу, прошло минимум 8 часов. Для москвичей или луганчан промежуток времени некритичный. А для приграничных территорий? Вот как описывает ситуацию в райцентре Брестской области Кобрине утром 22 июня диверсант Илья Старинов:

«Кобрин горел. На площади возле телеграфного столба с репродуктором толпились люди. Остановились и мы. Знакомые позывные Москвы высветляли лица. Люди жадно смотрели на черную тарелку репродуктора. Началась передача последних известий. Мы ловили каждое слово. Слушали о трудовых успехах страны, о зреющем урожае, о досрочном выполнении планов, о торжествах в Марийской АССР: вот сейчас, сейчас...

– Германское информационное агентство сообщает... – начал диктор.

Нигде, никогда позже я не слышал такой тишины, как в тот миг на кобринской площади.

Но диктор говорил о потоплении английских судов. О бомбардировке немецкой авиацией шотландских городов, о войне в Сирии – еще о чем-то, только не о вражеском нападении на нашу страну.

…Через Кобрин уже катили в восточном направлении грузовики с женщинами и детьми, успевшими, может быть, осиротеть. А над пожарами, над дымом разносился бодрый энергичный голос:

– Раскиньте руки в сторону, присядьте! Встаньте! Присядьте!..»

Понятно, что коммунизм и бардак – слова синонимы. Но уж о начале ВОЙНЫ оповестить население было несложно: помимо репродукторов на площадях, своя радиоточка имелась в каждом доме – их, собственно, для того и устанавливали. Скольких жертв можно было избежать, если бы люди в приграничной полосе хотя бы в шесть утра узнали о войне…

Красный каток

Бардак бардаком, но одна структура в СССР оказалась в начале войны на удивление расторопной. Немцы вошли во Львов уже 30 июня – а НКВД к тому времени уже успел «зачистить» тюрьмы города от «контрреволюционных элементов». Сегодня по всей Украине стоят мемориальные комплексы, посвященные чекистским зверствам в первые месяцы войны: «Тюрьма на Лонцкого», «Демьянов Лаз»… Даже в Донецке есть свой мемориал «Рутченково поле», причем местная власть его не игнорирует.


Монумент жертвам чекистских зверств на Рутченковом поле. Донецк

Совсем недавно, когда луганские депутаты заходились в истерике по поводу «краснознаменной» провокации 9 мая во Львове, на Рутченковом поле выступал заместитель председателя Донецкого облсовета Игорь Коваль: «Сохранить память о предыдущих поколениях, их трагедии – наш нравственный долг». В Луганском облсовете таких долгов за собой признавать не желают. Стоит сиротливо посреди засыпанной мусором и глиной Сучьей балки одинокий деревянный крест, но наши «борцы с фашизмом» никакого отношения к нему не имеют.


Место захоронения тысяч жертв НКВД. Сучья балка. Луганск

Рутченково поле, помимо «привычных» (слово-то какое!) сталинских репрессий, хранит память о преступлении, которое даже сегодня плохо укладывается в сознании. Здесь за несколько дней до прихода немцев были уничтожены не только «враги народа», но еще и дети этих самых «врагов» – учащиеся ФЗУ. Этого чекистам показалось мало, и они ликвидировали… раненых солдат Красной Армии. По-видимому, эвакуировать их вместе с госпиталем, в котором они находились на излечении, не получалось – не хватало транспорта для спасения собственных шкур. И барахла. И ребята с «чистыми руками» решили не перегружать работой коллег из фельджандармерии…

Как пишет один из участников раскопок, «спустя 48 лет после описываемых событий нами были извлечены из земли предметы, характерные для военного госпиталя, – большое количество окровавленных бинтов, загипсованные конечности, кислородные подушки, а также типичная больничная посуда того времени. В отдельной яме были обнаружены чудом сохранившиеся ученические гимнастерки, сильно напоминавшие казенную форму фабрично-заводских училищ…». Тогда, в 1989-м, нашлись и живые свидетели этого преступления. Абсолютно нацистского и по форме, и по духу. Понятно, что нынешние последыши той мрази сегодня будут идти на любые провокации, чтобы максимально занять информационное пространство и чтобы в этом пространстве оставалось как можно меньше места для «неправильных» исторических фактов и свидетельств. Чем меньше фактов – тем фантастичнее выводы из них можно сделать.

Скажем, нам до сих пор подсовывают готовое умозаключение: если бы не Сталин (ВКП (б), Советский Союз, Красная Армия) – так сегодня никакой Украины не было бы. Это с какого перепугу? Немецкая оккупация, конечно, не самая светлая страница в истории украинского народа, но ничего подобного Голодомору в те жуткие годы не случилось (новый Голодомор обрушился на нацию уже после т.н. «победы»). Но дело не в этом, а в том, что собственно оккупация стала возможной только благодаря бездарной (или, если хотите, гениальной) политике Сталина и ВКП (б). А также благодаря беспримерной тупости, трусости и жадности сталинских холуев с маршальскими звездами. То, что они, завалив трупами собственных солдат немецкие окопы от Сталинграда до Берлина, в конце концов, оказались в числе победителей, не дает им право претендовать на признательность моего народа.

Взять того же претендента на звание «лица Луганщины» Клима Ворошилова. 15 лет «первый красный офицер» протирал штаны в кресле наркома обороны. После позорного завершения Зимней войны возглавил Комитет обороны при СНК СССР. И как его титанические усилия смогли помешать Вермахту дойти до Москвы, Волги и водрузить знамя Рейха на Эльбрусе?

Эльбрус мы ему еще можем простить. А как простить войну, катком прокатившуюся по Украине сначала с запада на восток, потом с востока на запад? Как простить сотни тысяч, если не миллионы «черносвиточников». В любом уголке Украины, начиная с Луганщины, вам расскажут, как гнали под немецкие пули и снаряды практически безоружных пацанов, «мобилизованных» сталинскими «полководцами в только что «освобожденных» ими селах и местечках. Правда, Кучма в одном из своих выступлений назвал этот «воинский контингент «серыми пиджаками». Наверное, потому, что в его родную Черниговщину «полководцы» пришли, когда еще было тепло, и погнали пацанов на убой в таком «обмундировании».

Кстати, по сей день красные историки никак не договорятся, сколько народу положили эти самые… полководцы. Ежели от общего числа призванных военкоматами отнять число официально погибших, получается – по сравнению с потерями Вермахта – сносно. Только кто ставил на учет «черносвиточников» и «серые пиджаки», если военкоматы на момент «освобождения» оставались где-то глубоко в тылу? Да и с официально погибшими ничего пока не ясно, раз поисковые отряды по лесам и балкам до сих пор находят никем не захороненные останки красноармейцев, и конца их подвижничеству не видно.


Может, коммунистам стоит не мелочиться, а уж праздновать начало войны прямо с такими портретами?

…Так что красные флаги, поднятые в честь 22 июня, вне зависимости от того, украшены ли они золотым серпом с молотом или черной свастикой в белом круге, – это откровенное кощунство. А учитывая недавний вердикт Конституционного Суда – вообще преступление.

Перед человечностью – в том числе.

Алексей РОЗУМНЫЙ


Казак Луганский | 18:36 22.06.2011

| 18:05 22.06.2011 Послушай анонимус ты тогда жил? И какое ты имеешь право срать своей заказухой, или что бумага не краснеет или интернет все стерпит - заткнись - ибо не суди и не судим будешь.

| 18:43 22.06.2011

Что Казацюра, правда глаза колет? Или ты тогда жил и "мочил" советских граждан в застенках НКВД? Сталино-Гитлеровский палач!

Фрейд | 18:54 22.06.2011

А что не так. Или "Учение Маркса всесильно потому что оно верно?"

Что за припадки квасного патриотизма у товарища красного казака? Рекомендую псевдоним Даля поменять на Щукаря. Социально ближе будет.

| 20:16 22.06.2011

что объединяет граждан бывшего СССР? Что самое трагическое и важное в истории СССР -безусловно Великая Отечественная Война. Какова стратегия пендосов - англосаксов и их местных либеральных прихлебателей: обгадить и оболгать историю ВОВ, промыть мозги народу, читаешь камменты, усилия англосаксов не прошли даром....

Нужно помнить, что наша страна победила самую мощную военную машину в истории. Что бы ни говорили сегодняшние лгуны и подтасовщики фактов.
Нужно помнить, что это Гитлер напал на Россию, а не Сталин на Германию. Что бы ни говорили сегодняшние фальсификаторы истории.
Нужно помнить, что в 27 млн. жертв Великой Отечественной большая часть – это мирные жители, а не солдаты и офицеры. Что бы ни говорили сегодняшние ненавистники русской армии и флота.
Мы обязаны это помнить. Вдвойне обязаны, когда попытки очернить нашу победу становятся все наглее и настойчивее.

| 20:18 22.06.2011

а еще бандерлоги повесили плакаты неподдавайки))):
andreyvadjra.livejournal.com/241487.html

| 21:06 22.06.2011

20:16
Ты, щеня полуобразованное, думай что пишешь.

| 21:26 22.06.2011

Вдогонку.

Для тебя скажу, что в коммуналке и бараке а ля "Воронья слободка" не объединяет ничего, кроме желания харкнуть соседу в борщ. Даже если вчера сообща тушили пожар в доме. Ты поживи ещё годков тридцать, наберись ума, а сейчас школу не прогуливай.

Ладно бы отличался Луганск "неуклонно растущим благосостоянием". Живём в дерьме,зассаные лифты, обгаженные подъезды в посадках горы мусора-всё это наверно "англичанка подгадила". Аварийные крыши и подвалы наверно от янки.

Областная и городская власть имёют как хотят начиная от проезда и кончая тарифами. Из бюджетных закупок регулярно выводиться 30% отката.

Ты бы, вьюнош, на них обратил свой праведный гнев.

Ну а пенсионный бардак -от НАТО.

И на этом фоне озабоченная шантрапа нам несёт очередную херню краткого курса ВКПб.

| 21:33 22.06.2011

И кстати. Пиндосы это балаклавские греки-контрабандисты. Российское быдло может клеить сие слово куда угодно, хоть к себе на жопу, но Куприна, Чехова, Котляревского и Паустовского кухаркиным детям не изменить.

| 21:40 22.06.2011

21:06 22.06.2011
в глаза мне это скажешь завтра? Телефон оставь, я наберу, интернетовский герой!

| 22:35 22.06.2011

И что обидело. За ухо поймали, чтобы на заборах не писал?

| 23:02 22.06.2011

телефон будет, смельчак? Или мы только по инету смелые?

| 23:06 22.06.2011

Алексей Розумный - это местный русофобчик А. Комаровский. *** еще тот

Полтава | 23:45 22.06.2011 sagn0l@mail.ru

Сторона, отстаивающая что комунизм=фашизм намного более убедительна. А к угрозам вы бы не опускались господа.

| 00:06 23.06.2011

23:02
Ты действительно не понимаешь, с кем разговариваешь?

Сидят за столом трое дядек. На троих за сто пятьдесят лет. Один был сержантом-танкистом в Чехославакии в 68, другой прапором в Афганистане. Оба предлагают уши оборвать.

Александр | 00:10 23.06.2011

А мы их красными флагами закидаем.

Для | 23:02 22.06.2011 | 07:23 23.06.2011

А ты сам свой телефончик оставь, крутой, однако!
Выше тебя - только звезды,
А круче тебя - только яйца (вареные)!

| 08:09 23.06.2011

слив защитан, малолетко

Для дурня, который типа крутой | 08:23 23.06.2011

23 сентября 1939 года в Бресте прошел совместный парад вермахта и Красной армии.

Если бы городам присваивали звания так же, как людям, Брестская крепость была бы дважды героем. Потому что в июне сорок первого она отражала уже вторую осаду. Первый раз гарнизону Брестской крепости пришлось держать оборону в тридцать девятом. Тогда ее защищали польские войска генерала Плисовского. А нападавшими были все те же.

«На той войне незнаменитой…»

В тридцать девятом, когда Германия напала на Польшу, Брестскую крепость штурмовали семь раз. Атаки немецкой пехоты поддерживала артиллерия. Но все было безуспешно. Гарнизон отражал попытки прорыва. Нападавшим казалось, что противостоит им мощная воинская группировка. А генерал Константы Плисовский командовал всего лишь тремя батальонами пехоты и батальоном охраны. У него не было даже ни одного противотанкового орудия. А в город, до которого рукой подать, уже входила танковая дивизия Гудериана.

13 сентября Плисовский приказал эвакуировать из Брестской крепости семьи офицеров и подофицеров, заминировать мосты и подходы к крепости, заблокировать главные ворота танками. Несколько легких боевых машин, которыми располагал генерал, по прямому назначению использовать было бессмысленно.

14 сентября части 10-й немецкой танковой дивизии 19-го армейского корпуса выдвинулись к фортам. Артиллерия обрушила на крепость мощный огонь. Потом на штурм пошла пехота. Но гарнизон отразил атаку. Под командованием генерала Плисовского было две тысячи человек. Атакующих — пять тысяч. Но крепость держалась. 16 сентября начался тщательно подготовленный штурм крепости. Его снова отбили. Но в этих боях генерал Плисовский был ранен.

Брестская крепость сражалась в осаде трое суток — с 14 по 17 сентября. Она могла бы держаться и дольше. Но в тот день границу перешла Красная армия. Всем было ясно, что война обрела иной поворот. И дальнейшее сопротивление, каким бы героическим оно ни было, только перемелет человеческие жизни и закончится бессмысленным уничтожением гарнизона. Чтобы сберечь людей, генерал Плисовский принял решение вывести свои батальоны из обреченной цитадели.

В ночь на 17 сентября польские военные уходили из крепости под артиллерийским огнем. Выносили раненых. Не бросали убитых. Те, кто уцелел и добрался до Тересполя, похоронили погибших на местном кладбище. Там и сейчас в сохранности их могилы.

А с востока навстречу войскам вермахта уже шли полки комкора Василия Чуйкова. В то самое время, когда поляки уходили из крепости, в Кремль был вызван посол Польши Вацлав Гжибовский.

Заместитель наркома иностранных дел СССР Владимир Потемкин зачитал ему ноту, подписанную Сталиным: «Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства. Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, подписанные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяческих случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР». «Польша никогда не перестанет существовать!» — ответил посол и отказался принять ноту. Потемкин попытался всучить ноту прямо в руки, но Гжибовский бросил ее на стол и еще раз повторил: «Никогда!» И вышел из кабинета, хлопнув дверью. Когда он подъехал к зданию посольства, его ждал курьер из Наркоминдел — с нотой в руках. Но и там вручить ноту не удалось. Тогда ее просто отправили в посольство почтой.

В ту же ночь и в то же время, когда По¬темкин читал польскому послу ноту Ста¬лина, в Кремль был вызван и германский посол граф фон Шуленбург. Его, в отличие от польского дипломата, принимали как дорогого гостя: не замнаркома с сухим чтением ноты, а Сталин, Молотов и Ворошилов с хорошими новостями. После дружеских рукопожатий фон Шуленбургу сказали, что именно сегодня с рассветом Красная армия перейдет советско-польскую границу по всей длине — от Полоцка до Каменец-Подольска. Посла попросили передать в Берлин дружескую просьбу о том, чтобы немецкие самолеты не залетали восточнее линии Белосток — Брест — Львов. Посол пообещал, что никаких неприятных сюрпризов в виде барражирующих самолетов на пути советских войск не будет.

А утром «Правда» и «Известия» вышли с текстом советско-германского коммюнике на первых полосах:

«Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез с интересами Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования».

Так Советский Союз разорвал подписанный еще в 1932 году советско-польский договор о ненападении. Согласно этому договору запрещались помощь и любое содействие Советского Союза государству, которое нападет на Польшу, и наоборот. Но что там выполнение международного договора, если речь идет о дележе территорий! Советско-польский договор о ненападении был забыт в тот же момент, когда Германия предложила просто поделить Польшу и навсегда стать добрыми соседями.

При этом советское командование опасалось, что, несмотря на предложение вечной дружбы, немецкая армия может как бы невзначай выйти на линию Сталина, и стремительно двинуло войска на запад. Официально это называлось — защитить братские народы Украины и Белоруссии. Вначале защитников действительно встречали там радостно. Советская пропаганда трудилась не зря. Еще задолго до войны с той стороны через границу бежали иногда группы молодежи. Бежали, чтобы жить в свободной стране. Но здесь их хватали чекисты и старательно выбивали показания, будто все эти желторотые юнцы и ошалевшие от страха девчонки — польские шпионы. Тех, кто признавался, расстреливали. Тех, кто допросы выдерживал, отправляли на двадцать лет в лагеря.

Советско-германский пакт о ненападении был подписан 23 августа 1939 года. К нему прилагался секретный протокол о разделе Восточной Европы между Москвой и Берлином. 31 августа Верховный Совет СССР его ратифицировал. Советский народ, как обычно, ответил овациями. О секретном протоколе советскому народу, естественно, не доложили.

В ночь на 1 сентября Германия напала на Польшу.

Кстати, Советский Союз нарушил договор с Польшей о ненападении еще до его одностороннего разрыва — до 17 сентября, когда послу зачитали советскую ноту. Спустя неделю после нападения Германии на Польшу, 8 сентября, посла Гжибовского пригласил Молотов и сказал, что отныне транзит военных материалов в Польшу через территорию СССР запрещен. А с первого же дня войны Советский Союз любезно предоставил Германии минскую радиостанцию, чтобы немецкие войска могли использовать ее в качестве радиомаяка для наведения самолетов, бомбардирующих Польшу. За эту дружескую услугу Геринг лично поблагодарил наркома обороны Клима Ворошилова. А когда с Польшей было покончено, прислал ему в подарок самолет.

Устрашение Европы

Брест был оккупирован 22 сентября. Сразу двумя армиями. С восточной стороны в город вошла авангардная 29-я танковая бригада под командованием Семена Кривошеина. Согласно секретному протоколу Брест становился советской территорией. И на следующий день немецкие войска должны были покинуть город. Но для демонстрации советско-германской дружбы военачальники решили расстаться красиво. И раз уж две армии встретились как друзья, как союзники, которые вместе провели успешную боевую операцию, то по всем традициям это надлежало отметить. И они решили провести совместный парад. Прощальный — немцы же уходили. Недалеко, на ту сторону Буга.

Торжества начались на следующий день после прихода советских войск, 23 сентября, в 16.00. Обычно парады принимает один человек. На этот раз принимавших было двое. На деревянную трибуну в центре Бреста поднялись два командира в парадной форме: выпускник Казанского танкового училища Хайнц Гудериан и выпускник Военной академии имени Фрунзе Семен Кривошеин.

Это было искреннее торжество. Солдаты двух армий на улицах Бреста обменивались папиросами, офицеры угощали друг друга пивом.

Генерал Гудериан вспомнит потом эти сентябрьские дни в своих мемуарах: «В качестве вестника приближения русских прибыл молодой офицер на бронеавтомобиле, сообщивший нам о подходе их танковой бригады. Затем мы получили известие о демаркационной линии, установленной министерством иностранных дел, которая, проходя по Бугу, оставляла за русскими крепость Брест… В день передачи Бреста русским в город прибыл комбриг Кривошеин, танкист, владевший французским языком; поэтому я смог легко с ним объясниться… Наше пребывание в Бресте закончилось прощальным парадом и церемонией с обменом флагов в присутствии комбрига Кривошеина».

Парад прошел превосходно. Войска с обеих сторон показали великолепную строевую выучку. Парадные расчеты шли под звуки Бранденбургского марша. Спустя сорок пять минут после начала парада на площади зазвучали национальные гимны. Флаг рейха был спущен. Комбриг Кривошеин произнес по-военному короткую речь. Советский солдат поднял красный флаг. Парад окончен. Рейх уходит на ту сторону новой границы. В торжественной обстановке Советскому Союзу передан город Брест. Как и положено, все завершилось банкетом для высшего руководства. Расставание удалось на славу. А 24 сентября немецкие войска покинули Брест. Ненадолго.

Этот парад был не для своих граждан. Не для советского народа. Не для немцев. И уж тем более не для жителей Бреста, которые понять не могли, в чьих руках оказался город, чья здесь власть и в какой стране они теперь будут жить. Грохот немецких и советских сапог по брестской брусчатке должен был мощным эхом отозваться в Европе. Надо было показать всему миру, что появился могучий союз двух дружественных государств, которые уверенно перекроят не только карту Польши, но и карту мира. Кусок отрежут для Германии и свою долю — для СССР. С миром будет так, как было с Польшей.

Парад в Бресте был не единственным совместным торжеством. В Гродно и Пинске тоже прошли парады с братанием советских и немецких солдат — правда, менее масштабные, чем в Бресте. Германия называла их «парадами победителей». СССР называл «парадами дружбы». В Гродно на такой же, как в Бресте, наспех сколоченной трибуне парад принимал комкор Василий Чуйков. Занятые немцами города по договору о дружбе и границах, который вслед пакту о ненападении подписали СССР и Германия, передавались из рук в руки. Будто вор приносил улов скупщику краденого.

Советские войска продвигались быстро. Города занимали мгновенно. И дело тут не в боевой выучке. Никакого серьезного сопротивления на своем пути Красная армия не встречала. Почему же поляки, отчаянно воевавшие с немцами, даже не попытались дать отпор такой же агрессии с востока? Они четко выполняли приказ. Верховный главнокомандующий польскими вооруженными силами маршал Рыдз-Смиглы сразу после вторжения Советской армии в Польшу направил в войска директиву: «С Советами в бои не вступать, оказывать сопротивление только в случае попыток с их стороны разоружения наших частей, которые вошли в соприкосновение с советскими войсками. С немцами продолжать борьбу. Окруженные города должны сражаться. В случае, если подойдут советские войска, вести с ними переговоры с целью добиться вывода наших гарнизонов в Румынию и Венгрию».

Маршал прекрасно понимал, что воевать на два фронта страна не сможет. Германия бросила против Польши полтора миллиона человек (62 дивизии), 2800 танков и 2000 самолетов. Польское войско насчитывало миллион человек (37 дивизий — 31 кадровая и 6 резервных), 870 танков и танкеток и 771 самолет устаревшей конструкции. Немецкие войска превосходили противника и численностью, и техникой. Поляки дрались героически. Однако открыть еще один фронт на востоке их армия уже не могла. И потому решено было не сопротивляться советским войскам, а вести с ними переговоры. Польское командование уведомило советское руководство, что действия Красной армии не считает началом войны СССР против Польши.

Разведка парадом

Была еще одна характерная деталь того парада. В то время, когда дружественные войска еще готовились к совместному празднику, немецкая разведка старательно обследовала левый берег Буга, который должен был стать границей между Ге¬рманией и Советским Союзом. Вместе с красными командирами немцы бродили по укреплениям Брестской крепости, будто знакомясь с местами, где была одержана победа над польским гарнизоном. Осматривали разрушенные казематы, брошенную амуницию. А саперы в это время замеряли глубины, определяли направления, наиболее удобные для форсирования Буга и Мухавца. Потом, когда 22 июня 1941 года начался переход границы и штурм Бреста и крепости, немецкие войска действовали на удивление слаженно. Они знали заранее, на какие площадки высаживать десант, где форсировать реку, куда лучше всего переправлять артиллерию. И где наиболее уязвимые места Брестской крепости.

А в послужном списке Хайнца Гудериана — Казанское танковое училище и академия Генштаба. Блестящий офицер прусской школы получил еще и превосходную подготовку в лучших учебных заведениях вероятного противника. Возможно, у немцев не было бы такого ошеломительного успеха в начале войны, если бы не это сотрудничество между вермахтом и высшим командованием Красной армии.

Наша страна готовила у себя кадры немецких летчиков — будущих асов Второй мировой войны. Немцы прекрасно изучили нашу военную технику, были достаточно осведомлены о последних достижениях советской военной науки. Они знали в лицо многих военачальников, их сильные стороны и недостатки. И даже территория, на которой пришлось потом воевать, немцам была хорошо знакома.

В июне сорок первого немецкие войска оставили Брестскую крепость в тылу, в окружении, и двинулись дальше. За безрассудную радость, с которой в тридцать девятом приветствовали в Бресте вермахт, через два года было заплачено жизнями тысяч солдат. На каждого убитого немца — десять наших. Окруженные, брошенные своим командованием, они вынуждены были сами останавливать немецкие войска. Задерживать их на необозначенных рубежах — иногда, может быть, всего на минуту. Немцы не дошли до Москвы только потому, что наши солдаты взяли на себя тяжкую работу исправления бездарной политики своего государства.

Долгий путь к мемориалу

Брестская крепость не остановила немецкие войска, как это преподносилось потом советской пропагандой. Танковые колонны продвигались в глубь страны. А там, в Бресте, немцы оставили лишь отдельные части Второй пехотной дивизии вермахта, которым приказано было добить непокорный гарнизон. Впрочем, гарнизон — это слишком громкое слово. Многих к началу войны уже не было в крепости. Кого-то вывели в летние лагеря. Кто-то ушел на маневры или на строительство укрепрайона. В крепости оставалось от семи до восьми тысяч военнослужащих. Да еще триста офицерских семей. Кто-то из командиров, опасаясь окружения, поспешил вывести своих подчиненных. А в крепости оставались в основном хозяйственные подразделения, медицинская часть, транспортная рота, интендантские команды. Строевых было мало.

Однако эти разрозненные подразделения, никем не объединенные, оказали наступающим немцам неслыханное сопротивление и продержались более месяца. Командиров высокого ранга среди защитников крепости не было. Самыми старшими по званиям оставались майор Гаврилов, капитаны Зубачев, Шабловский, Касаткин и полковой комиссар Фомин. А в основном — командиры рот, взводов, отделений. Они и организовали почти невозможное в тех условиях сопротивление и держались, пока были боеприпасы. Защитники погибали под обвалами, под огнем, без надежды на помощь. Об этом подвиге потом будут ходить только смутные слухи. Многие из тех, кто чудом выжил, пройдут еще и сталинские лагеря. Плен солдату страна не прощала.

Солдаты Войска польского, двумя годами раньше встретившие там войну, покинутыми себя не считали. С ними был их генерал. Они не писали на стенах: «Умрем, но из крепости не уйдем». Солдаты достойно выполнили свой воинский долг. И тот, кто отвечал за них, выполнил свой командирский долг. Взял ответственность на себя и вывел защитников из осажденной крепости. И с воинскими почестями предал земле погибших. Всех до единого. Может быть, именно это советская власть ему не смогла простить.

28 сентября 1939 года генерал Константы Плисовский, командовавший обороной Брестской крепости, советскими войсками был взят в плен. Его отправили в лагерь в Старобельске. А через несколько месяцев расстреляли в здании харьковского НКВД. В 1996 году приказом министра обороны Польши 6-й бронекавалерийской бригаде Войска польского присвоено имя генерала Константы Плисовского.

А майора Гаврилова, защитника Восточного форта, 23 июля 1941 года взяли в плен немцы. Он был тяжело ранен и настолько истощен, что немцы понять не могли, как он еще мог стрелять. Плененного Петра Гаврилова на носилках пронесли перед строем, чтобы солдаты отдали честь герою. Позже эти почести стоили майору десяти лет лагерей. Героем Советского Союза он станет много лет спустя.

Московскому учителю, сержанту Алексею Романову, защищавшему крепость, немцы почестей не оказывали. Его нашли без сознания под завалом. Бросили в лагерь военнопленных. В Гамбурге, когда их вывели на расчистку руин, Алексей Романов бежал. Он пробрался в порту на шведский торговый корабль и, зарывшись в угольном трюме, доплыл до Стокгольма. Там полиция передала Романова лично советскому послу Александре Коллонтай. В то время она уже передвигалась в инвалидной коляске. Услышав историю Романова, сказала: «Простите, что не могу встать перед вами на колени». Коллонтай помогла сержанту вернуться домой. Родина сентиментальностью не отличалась. И встретила его, как и прочих, попавших в плен.

Только спустя десять лет, когда Хрущев начал возвращать людей из лагерей, защитники крепости узнали, что они — не преступники. Их воинскую честь спас писатель Сергей Смирнов. Это он помогал бывшим заключенным, слушал их скупые рассказы и воссоздавал по деталям почти фантастическую историю. Только благодаря ему их все-таки признали героями. Реабилитировали. И наградили. А в Брестской крепости начали строить мемориальный комплекс, ставший главным объектом советских экскурсий после Красной площади и Эрмитажа. И имена героев-защитников там начертали. И монумент возвели. Справедливость восторжествовала.

О том, что в 1939 году эту же крепость защищали от фашистов другие солдаты, тот красноречивый мемориал молчит. Будто и не было тридцать девятого, трибуны с Хайнцем Гудерианом и Семеном Кривошеиным. И тем более не было советско-германского коммюнике и польского посла, кричавшего «никогда!», и расстрелянного генерала Плисовского.
Ирина Халип

| 17:47 23.06.2011

Кроме того,что позорно быть коммуно-фашистом,еще более позорно -быть салоедом обыкновенным.Подозреваю,что счистив с выступающих анти-коммуно-фашисткую шелуху этого салоеда и обнаружим.Который кроме Агитации делать более ничего не в состоянии.В том числе и заниматься Пропагандой чего-бы то ни было..только сало жрать

| 21:13 23.06.2011

| 17:47 23.06.2011 - а ты только писю лизать! Мы знаем кто не ест сало.....

сс | 23:34 23.06.2011

Адекватный человек никогда не напишет что нибудь в поддержку коммунистов,это может сделать только тот кто причастен к преступлениям коммуно-фашистов,а в наше время это потомки(дети и внуки)УБЛЮДКОВ и НЕДОЧЕЛОВЕКОВ с коммунистическим прошлым.Есть суд людской,а есть божий и вам от него не уйти,ни вам ни вашим последышам.

Подписаться на луганские новости

Как беженцам ВПЛ получить государственную помощь
НБУ хотят запретить наличные платежи украинцам
Луганск: Жизнь в «России»
Убить всех, - экс-президент РФ
Украина вышла на Евро 2024
Зеленский неожиданно уволил экс-главу Луганщины
В Украине все таки создадут электронный военный билет
Путин приказал активировать работу ФСБ в Луганске
Партия Зеленского близка к полному розвалу
Кадыров выступил с угрозами русским