Понимают ли в Кремле безумие такого шага в Донбассе

Источник

Аркадий Островский: Надеюсь, в Кремле понимают безумие такого шага

Ольга Журавлева: У нас уже не первые сутки разговор идет о том, что ситуация вокруг Донбасса очень напряженная. Высказываются разные предположения, в частности, Николай Патрушев, секретарь Совета безопасности, на вопрос, готова ли Россия при пересечении каких-то красных линий открыто вмешаться в конфликт на Украине, говорит «мы таких планов не вынашиваем, но внимательно отслеживаем ситуацию и, исходя из ее развития, будут приняты конкретные меры».
Утешает ли, успокаивает ли вас то, что говорит Патрушев?

Аркадий Островский, редактор отдела России журнала The Economist: То, что говорят российские власти, особенно по отношению к Украине, вообще редко успокаивает, начиная с 2013-2014 года, аннексии Крыма и развязывания войны в восточной, юго-восточной Украине, на Донбассе. Как мы помним, это было довольно неожиданное, резкое решение, принятое, очевидно, российскими властями после «революции достоинства» на Майдане.

И появление «зеленых человечков», и отрицание того, что вообще российские войска там присутствуют, отрицание этого и в публичном пространстве, и в разговорах с международными лидерами, в том числе, с Меркель, Обамой – «нас там нет» — очевидно, российские власти считают, что это такая чекистская хитрость. Но потом это выливается в реальные боевые действия и тысячи, десятки тысяч погибших людей.

Поэтому заявлениям я бы особенно, конечно, не стал доверять. Но на самом деле при этом риторика публичная важная вещь, и тон. В котором Патрушев об этом говорит и та некоторая осторожность, мне кажется, которая присутствует в высказываниях официальных лиц в России, она действительно очень интересна.

Потому что, думаю, одно дело вторгаться на территорию страны, которая переживает действительно сильнейший государственный кризис, революцию, и так далее, которая не готова к такому вторжению. И совершенно другое дело вести про это разговоры и делать такие планы сегодня, шесть лет спустя, при совершенно другой ситуации в мире, другой ситуации в США и другой, думаю, боеспособности самой украинской армии.

Мне кажется, надеюсь, что в Кремле понимают опасность такого рода шага, его безумие, и никто не может сказать, что их не предупреждали. И жесткая позиция, которую занял и Вашингтон…

О.Журавлева: Вы говорите, что ситуация изменилась, в мире в том числе, что все не так, как 6 лет назад и сейчас Россия теми же методами действовать не сможет. Но с другой стороны, и Украина не может действовать как шесть лет назад и мир, наверное, утомился от невозможности переговоров, от того, что Украина хочет.

Video

Copy video url
Play / Pause
Mute / Unmute
Report a problem
Language
Mox Player
ADVERTISEMENT
А.Островский: Украина хочет суверенитета и целостности своего государства. Мне кажется, вполне понятно, чего она хочет. Она хочет контроля над собственной границей, который на данный момент она не имеет. Она хочет того, чтобы российские войска ушли с территории суверенного государства, где они находятся, и чтобы территориальная целостность государства Украина была восстановлена. Мне кажется, тут предельно все понятно.

О.Журавлева: Нет ли усталости у международных участников, у тех же США, Франции, Германии, что конфликт заскорузл, нет движения ни с той, ни с другой стороны.

А.Островский: Безусловно, есть такая фрустрация. И думаю, что фрустрации две, два источника этой фрустрации. Первое это то, что по-прежнему не выведены российские части, или те, через кого они действуют, не восстановлена территориальная целостность Украины. То, что в данном случае Россия продолжает вмешиваться в разные конфликты и создавать проблемы всем – конечно, от этого есть усталость.

О.Журавлева: А есть ли инструменты?

А.Островский: С другой стороны, есть усталость от ситуации в самой Украине, от продолжающихся коррупционных скандалов, этой системе, которая никак не может преодолеть олигархическую, очень глубоко сидящую, на самом деле коррупцию и то, что Украина невероятно медленно движется по линии выстраивания современных действующих институтов. Это действительно огромная усталость и фрустрация от этого есть.

О.Журавлева: Из-за этого, не возникает ли ощущение у каких-то горячих голов, что может быть обострение конфликта – это единственное решение, что кто-то должен начать действовать?

А.Островский: Надеюсь, что нет. На самом деле мне все-таки кажется, хотя ситуация действительно очень напряжённая, и мы видим наращивание российских войск вокруг этой территории, видим эскалацию боевых действий, жертвы в основном с украинской стороны. Видим начавшуюся вновь очень мощную пропагандистскую волну на российских телеканалах, теперь не распятые мальчики, а ребенок, которого убили, и так далее.

О.Журавлева: Его уже давно убили, как выяснилось.

А.Островский: Новая братоубийственная война, то есть, включилась российская пропагандистская машина, которая является частью на самом деле военной доктрины. Безусловно, это вызывает сильное напряжение в регионе и волнение у всех, кто за этим з наблюдает.

Мне кажется, что очень четкая в данном случае позиция, которую заняла новая администрация США, — Байден позвонил Зеленскому гораздо раньше, чем предполагался этот разговор. Администрация недвусмысленно сказала, что Украина не останется один на один в данном случае, если такая агрессия начнется, будет военная помощь.

Кстати, военная помощь поступает, между прочим, не только от США, а что очень интересно, от Турции тоже, которая не заинтересована в дестабилизации ситуации на Черном море. Как мы видим по ситуации на Южном Кавказе, вокруг нагорного Карабаха – когда Турция реально вмешалась на стороне Азербайджана своими военными силами, то Россия не пошла на обострение этого конфликта, поостереглась.

Мне кажется, что когда возникает реальная угроза противостояния с другой стороны, когда российское руководство не может не понимать, что такая агрессия может действительно вовлечь Россию в конфликт со странами НАТО, и когда санкции, которые за этим последуют, будут уже не вот этими игрушечными или полу-игрушечными санкциями, а это может вылиться в санкции по примеру Ирана, например, полное эмбарго на покупку российской нефти. Мир совершенно переживет такой скачок нефтяных цен, более того, это ускорить изменение энергетического баланса в мире.

Поэтому думаю, что в Кремле, и Путин в этом смысле политик, который очень серьёзно просчитывает риски и должен их понимать. И он довольно осторожно, мне кажется, будет действовать в этой ситуации понимая, что реакция может быть совершенно иной, нежели она была 6 лет назад.

Кусок эфира
Передача «Особое мнение» Эхо Москвы

Заголовок

Заголовок

111... читать дальше >>>