Почему мы решили, что в Донбассе живут другие люди

Источник
Мы обижаемся, когда нас называют фашистами, но очень быстро подхватили российскую пропаганду о том, что в Донбассе живут особенные люди, которые все хотят в Россию

Мы обижаемся, когда нас называют фашистами, но очень быстро подхватили российскую пропаганду о том, что в Донбассе живут особенные люди, которые все хотят в Россию

Нам всем очень не хватает логики относительно событий на Востоке. Мы говорим, что жители Донбасса сами выбрали сценарий происходящего, и одновременно — что они жертвы пропаганды. Так первое или второе? Или третий вариант — они заложники вооруженных людей и гуманитарной катастрофы? Это три взаимоисключающих сценария, и надо бы определиться, какой именно там имеет место.

Неоправданное обобщение — это самое страшное, что сейчас происходит. Мы очень обижаемся, когда нас всех сейчас называют фашистами, а во времена Майдана — экстремистами. Зато мы очень быстро подхватили российскую пропаганду о том, что в Донбассе живут какие‑то особенные, не похожие на нас люди. И все они хотят в Россию.

Мы все можем долго объяснять, что на Майдане были разные люди — и с оружием, и без, и корыстные политики, и благородные, и плохие, и добрые. То есть у нас тут все было сложно. А у них там, конечно же, все очень просто.

Я же вообще не вижу серьезных естественных проблем между людьми в Донбассе и Крыму.

Отрицание украинским военным руководством гибели гражданского населения во время проведения операций — большая ошибка
Поездки по востоку Украины убедили меня в том, что вообще нужно каждого человека рассматривать отдельно. Не как потенциального сепаратиста, а как личность. У которой, может быть, во время так называемого референдума за Новороссию жена потеряла ребенка, а мать болела раком. И все остальное его вообще не волновало. Кроме того, я увидела, в каком ужасном состоянии наша страна. Как много у нас незащищенных людей, обездоленных, больных, инвалидов. Все они мгновенно оказались на грани выживания.

Отрицание украинским военным руководством гибели гражданского населения во время проведения операций — большая ошибка. Я критично отношусь к израильской военной политике, которая похожа на российскую. Но Израиль умело говорит о потерях среди мирных палестинцев. Он всегда признает гибель мирного населения, выражает скорбь и сожаление.

Если постоянно отрицать, то Украине перестанут верить и тогда, когда она права.

Вероятно, мы боимся, надеемся, что никто ничего не заметит, не докажет. Это неправильно. Все допускают ошибки, и суть демократического, нормального общества — в том, чтобы признавать их, разбираться в них и исправлять. По возможности.

В США, например, только недавно осудили двух солдат за гибель семьи иракцев в 2004 году. Именно такой подход учит ответственности и серьезному отношению к войне и оружию.

Мне кажется, главные политические ошибки украинской власти — это, во‑первых, абсолютное игнорирование того, что можно делать невоенными методами. Например, совершенно точно нужно было разделять людей с оружием и мирное население в оккупированных регионах. Проводить конкретную информационную кампанию для тех, кто за Россию, для тех, кто за Партию регионов, и для тех, кто просто пришел из уголовного мира на войну зарабатывать деньги. Находить между этими группами отличия, разделять их и работать с ними отдельно.

Что бы там ни было, я оптимистична. Я верю во все хорошее. Вопрос только в том, какой ценой оно нам достанется. Наша задача — сделать так, чтобы эта цена была самой маленькой для военных, для мирных жителей, в целом для страны. Чтобы мы добились своего самым маленьким разрушением, каким только возможно, самым маленьким количеством жертв. Другого мы себе позволить не можем.

Наталья Гуменюк
Журналист Громадське ТБ

Заголовок

Заголовок

111... читать дальше >>>