ИноСМИ
Для всех, у кого еще работает отопление, и у кого есть интерес к театру, российско-украинский газовый спор страшно хороший спектакль, в котором видишь двух братьев, каждый из которых хватает другого за горло и при этом, хрипя, сыпет проклятиями. Старший брат получил в наследство от покойного Советского Союза самые важные газовые источники, младший - самые важные газовые хранилища и трубы. Но разделенное наследство нельзя использовать частями, и таким образом каждый может шантажировать другого. Или, во всяком случае, пытается это делать, пока у него 'не кончается воздух'. Кажется, этот момент только что наступил: кажется, что с подписанием протокола о направлении наблюдателей впервые 'хватка' за горло одного другим ослаблена.

Естественно, картина - упрощена. В действительности спор вокруг газового транзита протекает куда сложнее. Это видно уже при рассмотрении вопроса, кто с кем вообще ведет переговоры и с какой стратегией. Иллюзия того, что два коммерческих предприятия просто спорят между собой, окончательно улетучилась в конце недели, когда начались выступления всего политического руководства России и Украины - сначала премьера Владимира Путина и премьер-министра Юлии Тимошенко как гостей 'челночного дипломата' от ЕС Мирека Тополанека (Mirek Topolanek), потом вмешавшихся президентов Дмитрия Медведева и Виктора Ющенко. Путин пролил 'крокодиловы слезы' по поводу коррупции в соседней стране, Тимошенко сделала невероятно неуклюжую попытку прикрепить к уже подписанному Россией протоколу неприемлемое для Москвы заявление с оговорками. Медведев на российском телевидении торжественно разоблачил эту попытку, вследствие чего все снова вернулись к исходному пункту. А потом Виктор Ющенко, со своей стороны, объявил, что теперь, наконец, вмешается он. Для замерзающих покупателей газа на Балканах был потерян еще один день.

Двойное руководство Путина - Медведева и двойное руководство Тимошенко - Ющенко отличаются друг от друга во всех отношениях. Только одно у них общее: ни о российском руководстве, ни об украинском руководстве нельзя сказать, что они начали нынешний газовый спор, имея политическую стратегию. Для Тимошенко и Ющенко причина проста. У них никогда не было одной стратегии, у них всегда было две стратегии - 'оранжевые' лидеры до того рассорились, что для них в первую очередь речь идет о том, как внутриполитически отмежеваться друг от друга, и для внешней аудитории Ющенко делает это более чем вразумительно. Упреки в обогащении или государственной измене в адрес другой стороны на Украине больше не являются чем-то особенным.

В России иначе: Путин и Медведев показывают всему миру свое единство. Кто в этой паре, часто именуемой 'тандемом', 'сидит выше' и руководит, в ходе этого кризиса снова стала ясно: премьер. Но политической стратегии он также мало следует, как и Медведев. Во всяком случае, ее невозможно распознать. Каждый новый год, когда Европа вновь страдает от угрозы газового конфликта, Россию заново упрекают, что она использует 'Газпром' как оружие для реализации своего геополитического доминирования. Упрек малоубедительный, даже если действия России являются недостойными. Невозможно не заметить, что Владимир Путин не делает различия между политикой и экономикой, что он высказывается об обстановке, сложившейся в соседней стране, и что делает он это, как правило, с оскорбительной строгостью как раз во время переговоров. Однако подлинная стратегия непременно означала бы достижение сформулированных целей, например, укрепление пророссийских сил в украинской политике. Для этого запрет на поставки не годится. Все указывает на то, что Путин рассержен на соседей с того момента, как Украина начала поставлять оружие Грузии, [российскому] противнику в войне, и что этот гнев соединился с раздражением, вызванным газовыми переговорами. Однако хотеть унизить соседнюю страну - не стратегия, и это в большинстве случаев заканчивается собственным унижением. Что же касается чисто экономического конфликта, то там невозможно распознать стратегию. Как написал эксперт по газу Жером Гуйе (Jérôme Guillet) после проведенного им анализа всех предшествующих конфликтов, Россия не может выиграть газовый спор против блокирующей Украины - 'и она это знает'.

Но к чему тогда весь этот театр? Мы этого не знаем, во всяком случае, с необходимой точностью. У нас - следовательно, у Евросоюза - нет никакого представления о том, за что 'идет торг' внутри московской и киевской элит, и это делает спор совершенно абсурдным. Если Москва, как и Киев, а Путин, как и Тимошенко мрачным тоном жалуются на вмешательство сомнительных торговых посредников, то Евросоюзу не мешало бы хоть однажды поднять эту тему и настоять на том, чтобы вещи называли своими именами. Граждане России и Украины не в состоянии сами потребовать подобной прозрачности.

Кристиан Эш
("Berliner Zeitung", Германия)