Пропагандируя патриотическое видение истории и гуманитарных наук, Кремль переделывает умы россиян
В России призраки прошлого отказываются умирать. Недавно несколько сотен человек собрались в московском пригороде Бутово у братской могилы, чтобы почтить память погребенных там 20 тыс. жертв сталинских чисток. Священники отслужили панихиду по убиенным. Скорбящие водрузили гигантский сосновый крест, деревья для которого были срублены на Соловецких островах – месте одного из самых печально известных гулагов. "Россия никогда не должна забывать о том, что здесь произошло, – говорит 81-летняя Ольга Васильева, чей отец, инженер по профессии, в 1937 году был расстрелян как "враг народа". – Мы не должны замалчивать преступления Сталина; иначе мы в конце концов их повторим".

Кремль, по-видимому, с этой мыслью не согласен. В июне, выступая перед группой преподавателей истории, президент России Владимир Путин сказал, что, хотя в прошлом России были "проблемные страницы", их не так много и они "не были такими ужасными, как у некоторых других". Тем не менее, сказал он, долг учителя в том, чтобы внушать школьникам гордость за их отечество. С этой целью власти начали кампанию, призванную изменить подход к преподаванию истории в российских школах. В нынешнем году Российская академия образования заказала серьезный пересмотр основных учебников истории. Но историки жалуются, что новые указания академии призваны обелить зверские преступления, совершенные Сталиным, и завуалировать тот факт, что СССР проиграл холодную войну. "Кремль считает, что будет намного проще консолидировать общество вокруг приятных воспоминаний о прошлом, а не вокруг негатива, – жалуется один из составителей учебников, историк Исаак Розенталь. – У них установка не на изучение истории, но на ее использование". В одном из новых одобренных властями учебников – он называется "Новейшая история России: 1945-2006 гг. Книга для учителя" – Сталин охарактеризован как самый успешный руководитель СССР. По поводу примерно 25 млн человек, погибших (по оценкам ряда ученых) в результате чисток и коллективизации, с шокирующей беспечностью сказано, что политические репрессии использовались для мобилизации не только рядовых граждан, но и правящей элиты. Гораздо суровее в новой истории оценивается Борис Ельцин, руководивший хаотическим посткоммунистическим переходным периодом России в 1990-е годы – его политика осуждается как "слабая" и "прозападная".

Эти старания переписать историю России следуют за попытками Кремля протолкнуть его видение великой возрождающейся России во все сферы точных и гуманитарных наук. Самым разрекламированным научным достижением России за последние годы стало использование знаменитых научно-исследовательских батискафов для водружения российского флага на дне океана под Северным полюсом в июле этого года – элемент усилий по предъявлению Россией прав на владение этой территорией, потенциально богатой полезными ископаемыми. А наиболее щедро финансируемая программа Кремля в области гуманитарного знания – это программа создания нового Института русского языка для пропаганды русской речи и культуры по всему миру и особенно в бывших республиках Советского Союза.

Может ли эта новая волна спонсируемого государством патриотизма привести к тому, что русские умы станут ограниченными и интеллектуальные споры постигнет тот же удел, что свободу слова и политическую оппозицию? Глеб Павловский, один из главных идеологов Кремля, директор московского "Центра эффективной политики", отмахивается от таких опасений. Он утверждает, что любые споры, вызванные новыми учебниками истории, свидетельствуют, что "интеллектуальная жизнь в России жива-здорова". "В информационном обществе невозможно создать государственную идеологию, – продолжает Павловский. – Чего действительно хотят власти, так это задать рамки дебатов: установить, что считается политически корректным, а что нет".

И действительно, авторы нового пособия для учителей, по-видимому, открыто стремятся отразить то, что один из составителей книги, Александр Филиппов, называет "пропагандистской атакой", которая осуществляется как силами внутри России, так и из-за рубежа. Филиппов полагает, что старые, ельцинских времен учебники уделяли слишком много внимания черным сторонам советской власти, тем самым намекая, что "России нет места в обществе так называемых цивилизованных государств", а также что Россия "как преемница тоталитарного режима обречена вечно раскаиваться за реальные или вымышленные преступления этого режима".

Для россиян свободные дебаты об истории часто являются предвестником самой свободы. Когда на съезде партии в 1956 году Никита Хрущев разоблачил (в секретном докладе) преступления Сталина, он тем самым дал начало недолгой оттепели, когда россияне могли свободнее разговаривать, путешествовать и работать. При преемниках Хрущева оттепель закончилась, и только в 1980-е годы, когда Михаил Горбачев начал проводить политику гласности, российским историкам позволили изучать в полном объеме ужасы, творившиеся при предыдущих руководителях СССР. Сегодня российские книжные магазины ломятся от книг, где откровенно рассказывается обо всем – от личной жизни Екатерины Великой до мемуаров переводчика Брежнева. "Современное российское общество испытывает невероятную жажду истории", – говорит самый популярный российский историк Эдуард Радзинский. Теперь, по словам Радзинского, главный идеолог Путина заместитель главы кремлевской администрации Владислав Сурков "требует, чтобы историки создали для них новую идеологию, подходящую для их режима". Хотя в старшем поколении российской интеллигенции некоторые не вняли этим призывам, в сознании молодого поколения укоренилась ностальгия по СССР – это поколение приучают верить, что усилия по внедрению в России демократии западного типа – уловка наподобие "троянского коня", призванная ослабить страну.

Короче говоря, кремлевская кампания приносит результаты. Согласно опросу, проведенному в июле московским "Левада-центром", 54% россиян в возрасте 16-19 лет считают Сталина "мудрым правителем", и примерно то же число считает распад СССР "трагедией" (кстати, две трети полагают, что Америка – "соперник и враг", а 62% согласны с утверждением, что властям следует "депортировать большинство иммигрантов"). "Многие из моих однокурсников считают, что, пока Запад не пришел и все не разрушил, существовало нечто типа советского "золотого века", – говорит студент Московского университета Филипп Кузнецов, изучающий международные отношения. – Они также полагают, что государство вправе делать с гражданами все, что ему захочется, во имя какой-нибудь великой цели".

Путин самолично приступил к реабилитации советской истории. Он заявил в выступлении перед учителями истории в этом году, что России нечего стыдиться и что пришло время перестать извиняться. Он добавил, что это Америка сбросила на Хиросиму атомную бомбу и поливала напалмом вьетнамские джунгли. Людмила Алексеева из Московской Хельсинкской группы видит в новой тенденции возвеличивания советского прошлого одновременно опасность и упущенный шанс. "Кремль видит перед собой идеальный пример Германии, демонстрирующий, как нация действительно стала могучей путем осмысления своих ошибок, – отмечает она. – Но вместо этого они опять собираются забивать детям головы ложью". Если это означает приобщение нового поколения детей к советским великодержавным мифам, где инакомыслие приравнивалось к "измене", а политические репрессии – к "силе", то российские призраки еще долго не упокоятся.

Оуэн Мэтьюз
Newsweek
В подготовке материала принимала участие Анна Немцова