Комсомольская правда
Киевский корреспондент «КП» Ольга Мусафирова и московский - Владимир Ворсобин выехали в Минск, чтобы узнать, не случится ли там на выборах новый майдан

Попытка объективно взглянуть на переизбрание Батьки начиналась зловеще...

Со стороны Украины на предвыборную (а может, и предреволюционную!) Белоруссию грозно надвигался киевский спецкор «КП» Ольга Мусафирова, вооруженная оранжевой прической, убеждениями и «майдановским» прошлым. В отличие от киевских телерепортеров, задержанных в минском аэропорту, Ольге чудом удалось просочиться в Белоруссию и затеряться во владениях Лукашенко.

В том же направлении из Москвы вылетел другой спецкор «КП», Владимир Ворсобин, печальный свидетель многих разноцветных переворотов в СНГ и, следовательно, законченный контрреволюционер.

Сошлись москаль с хохлом где-то в центре Минска.

- Я так и знала - из Москвы пришлют тебя, империалиста! Приехал защищать Лукашенко? - вежливо поздоровалась Ольга.

- Олечка, я похож на идиота? - нежно ответил Ворсобин. - Я как раз пытаюсь защитить здравый смысл.

- Неужели русским не надоело поддерживать тиранов по принципу «да, сукин сын, но наш сукин сын»? - усмехнулась Мусафирова.

- Россия защищает не тиранов, а свои интересы, - пожал плечами Ворсобин. - И делает это последовательно. В отличие от Украины, которая ухитряется одновременно тырить газ и ругать обворованного, заверять Большого Брата в добрососедстве и бежать от него в НАТО... Это политическая шизофрения, Оля! Зачем тащить в украинско-грузинскую сумасшедшую палату еще и несчастных белорусов? Ну, к примеру, вот этого не жалко?

Ворсобин кивнул на первого попавшегося прохожего, оглянулся и... затих. Впечатление, что кричим в музее. На центральной улице многомиллионного Минска безлюдно и безмятежно. Наши раскаленные политикой лбы отрезвляет белорусский снег. Несколько прохожих все же остановились в недоумении: что не поделили русский с украинкой? Поняли, что дело в политике, и торопливо разошлись...

- В Киеве перед революцией тоже было спокойно! - по инерции шумела Мусафирова. - А здесь даже слишком... И какое-то странное чувство, что чего-то не хватает....

Снова посмотрели на Минск. И поняли - чего.

- Не может быть! - воскликнула Мусафирова.

- Добро пожаловать в Белоруссию! - улыбнулся Ворсобин.

Не хватало пустяка - предвыборной агитации. Белорусский закон ее брезгливо разрешает только в формате двух школьных тетрадных листов в «специально отведенных местах». Особо Мусафирову мучила нехватка оппозиционной прессы (частные распространители перед выборами лишены лицензии, а государственные - желания).

- Спокойно! - сказал Ворсобин. - Оппозиционные кандидаты получают по два телевыступления. Полчаса каждый... Слабая, управляемая, конечно, но - демократия.

Но до белого каления киевскую революционерку довел именно белорусский телевизор «Горизонт» в гостиничном номере. Он как раз показывал Сход Белорусского народа (что-то между съездом КПСС и чудовищно распухшей Общественной палатой). Лукашенко говорил уже третий час. Говорил проникновенно. Жующего бутерброд Ворсобина Батька даже через телеэкран поругал: «Не наедайтесь на ночь - дольше проживете!»

- Ух, талантище! - восхитился Ворсобин, сооружая следующий гамбургер.

- Но сейчас же выборы! Это незаконно! - пожаловалась на Батьку Мусафирова.

- Оленька, скажи лучше, зачем тебе баллончики с краской и эти разрезанные джинсы, - кивнул москвич на странные предметы, разложенные в номере. - Чую, связалась ты, Оля, с длинноволосыми юношами, и будете вы в романтическую мартовскую ночь гадости про Батьку на заборах писать и ленты синие вешать. То есть осваивать деньги несчастных американских налогоплательщиков...

В час ночи в глухом районе кольцевой автодороги обличительную речь Ворсобина об «американских деньгах» хмуро слушали спортивные ребята. Это были «Зубры» - молодежный отряд оппозиции.

Мусафирова среди них была как рыба в воде. Она ностальгировала по майдану, любовно развешивая голубые ленты на деревья (по легенде, один из демонстрантов, лишившись знамени в драке с милицией, поднял на древке собственные джинсы). На стене появилась надпись краской «Достал!».

Спецкоры «КП» в Минске: - Мы не за Батьку, не за Запад. Мы за дружбу славян!

Ворсобин издевался:

- Вы молодцы, конечно! Но голубой цвет - это же цвет совсем НЕ революционера Януковича. И вообще джинсы, Запад, США, госдепартамент, ЦРУ... Народ испугаете. Да и ленточки с красками небось не сами покупаете...

«Зубры» согласились:

- Не сами. Деньги дают европейские правозащитные организации. Ну и что? Белоруссия - европейская страна. И народ тоже.

- Ах так! - взвился Ворсобин. - А Россия что, не европейская?

- Не совсем. И когда мы придем к власти, мы будем с ней дружить, но только если отношения станут равноправными. Мы не будем, как Лукашенко, обслуживать ваши интересы. Вы будете платить за военные базы по мировым ценам.

- Ага. А за газ платить как будете?

- Не знаю...

Тут показалась милицейская машина, революционеры бросились врассыпную. И москаль Ворсобин... благородно дал им уйти.

- А тошно об них пачкаться, - оправдывал он сам себя. - Эти революционеры в СНГ так похожи друг на друга, будто выращиваются в одном инкубаторе.

С кем России дружить - с белорусами или Батькой?

Утро. Мусафирова опять притащила какую-то «подпольную» газетку (они то и дело появлялись у нее каким-то необъяснимым образом).

«Перед выборами президент Лукашенко разогнал Белорусский союз писателей за поддержку оппозиции, - процитировала Мусафирова. - Вместо него организован новый. Его возглавляет некто Чергинец».

У Мусафировой был заговорщический вид. Она очень хотела к Чергинцу. Дескать, писатель (по его книге «Вам задание» в прошлом году была снята единственная кинокартина «Беларусьфильма») был еще и сотрудником избирательного штаба Лукашенко.

- Вранье! - объявил нам с порога Чергинец. - Никто этот союз не разгонял. Его попросили из помещения за хронические неплатежи. А знаете, чем они тут занимались?

- Чем? - испугались мы.

- Политикой! - страшно округлил глаза Чергинец. - Их дело - творить, а они президента ругают и Россию.

Так и говорят - «тоталитарная империя». Разве можно так говорить?

- А почему нет? - удивилась Мусафирова.

- Имеют вообще-то право, - после внутренней борьбы выдавил из себя Ворсобин. Он очень хотел показать, что Россия - не такая и «тоталитарная».

- Может быть, - отчаянно завздыхал писатель. - Я бы тоже разрешил в Белоруссии плакаты, растяжки. Побольше демократии не мешает... Но выборы, я уверен, пройдут нормально, и народ выберет Лукашенко. 75 процентов голосов - не меньше! Потому что люди не хотят повторять украинских ошибок. А хотят сохранить спокойную жизнь, растущую экономику, пенсии, зарплаты... Не хотят отдаляться от России. И Путин это понимает и поддерживает Лукашенко как самого верного из союзников.

- Белоруссии не нужен майдан! - красиво закончил свою речь писатель. - А если он и России не нужен, то Батьку русским надо поддержать. Правда, Владимир?

Ворсобин пожал плечами. Он представил, что Кремль вдруг взял и выполнил все пожелания большинства россиян - отказался от грабительской приватизации, ухнул весь золотой запас на поддержку колхозов, нарезал всем одинаковую зарплату и пенсию, задавил олигархов и вообще... На выходе обязательно получилась бы Белоруссия. Спокойная и аполитичная. С железным порядком, хорошими пенсиями и полузадушенным бизнесом. Плохо это или хорошо - не вопрос вкуса. Скорее... классового подхода.

Один из жителей Минска - предприниматель, а следовательно, ярый противник Лукашенко (из-за грабительских проверок налоговиков и вечного страха «экспроприации») - горячо говорил нам: «Лукашенко заботится только о стариках и колхозниках. А этим надо лишь чарку да шкварку. Мы, предприниматели, для него - дойные коровы. Но нас мало, а стариков и колхозников много...» («Неужели нельзя быть свободным и сытым одновременно?!» - отчаянно воскликнула тогда Мусафирова).

Ну Бог с ней, с Белоруссией! Что с этого России? Газовая труба в Европу? Военные базы? Общая таможня? Может быть... Вот только русский бизнес на местный рынок Батька и не пускает - боится. Россия для Минска - рынок сбыта своих товаров, а импорт российских сюда неуклонно снижается (западных, кстати, растет). Единого рубля Лукашенко не хочет, Союза, похоже, тоже. Да, Батьке заказана дорога на Запад - и это, пожалуй, главное, что нравится Кремлю. Но сколько Лукашенко собирается править. 5, 10 лет? Так с кем же России надежнее дружить - с Белоруссией или Батькой?

Киевлянка и революционерка Мусафирова в действии.

Очнулся от тяжких дум Ворсобин, когда у Мусафировой в руках снова появилась подозрительная бумажка. С улыбкой фокусника она показывает ее писателю. Тот мрачнеет.

- Этого не может быть! - благородно вспыхивает Чергинец и хватает трубку. - Я позвоню министру. Спорим, что это фальшивка.

- Бутылка коньяка! - среагировал Ворсобин.

- Ящик! - не ударил в грязь лицом белорус.

Оказалось, Мусафирова где-то откопала письмо министерства образования Белоруссии, которое информирует директоров школ о нежелательности появления в учебных заведениях членов «неправильного» союза писателей. Директорам предписывалось пускать только «правильных» авторов Чергинца.

До министра члену штаба Лукашенко дозвониться не удалось. Министр обедал. Поэтому было решено, что это происки оппозиции, которая «осваивает западные деньги». Мы возразили, что в одной из минских школ получили подтверждение - была такая бумага...

- Дураков много и в министерствах! - отрезал писатель.

Но коньяк не отдал. Мусафирова ликовала.

- Это несвободные выборы! - горячилась она. - И почему твоя Россия всегда подставляется? Почему поддерживает тех, кого вся Европа считает узурпаторами власти...

- Олечка, не обобщай! - пожал плечами Ворсобин. - Европа исхитряется на личный вкус называть выборы - свободными или нет. И в Белоруссии это волнует лишь интеллигенцию. А остальной народ после твоего киевского майдана так боится потерять то, что имеют, что ему вообще не до политики. Кстати, посмотри, какой разгул демократии по телевизору!

На экране «Горизонта» кандидат в президенты Козулин уже полчаса рвал газету с портретом Лукашенко и громко говорил про Батьку гадости...

Соперники Лукашенко

Кандидаты в президенты Белоруссии удивили нас - они дружно согласились на встречу. Особо поразил сам Лукашенко. Мы, конечно, и не надеялись на аудиенцию, но то, что нас пообещал принять его правая рука - бывший глава Совбеза, а ныне глава предвыборного штаба Шейман, сразило наповал. Один из самых влиятельных людей в стране уже много лет не давал интервью. Его помощник записал номера наших мобильных. И пообещал сообщить о времени встречи. Знали бы мы тогда, что будет для нас значить это обещание. (Мнительный Ворсобин, кстати, до сих пор уверен, что звонок к Шейману и спровоцировал наши дальнейшие приключения...)

Первым к нам пришел Козулин. Запросто. Прямо в гостиницу. Бывший ректор БГУ, славный своими обширными связями в белорусской элите, выглядел победоносно. Он водил саженными плечами бывшего морского пехотинца и рассказывал, как скрутил охранников Национального пресс-центра, рискнувших его остановить.

- Да они от моей смелости уже растерялись! - грохотал Козулин так, что в серванте позвякивало стекло. - Здесь всегда было тихо. А тут я! Вот Лукашенко уже не знает, что со мной делать!

Козулин, конечно, понимал, что от него хотят российский и украинский журналисты. Поэтому сразу заявил о своей ориентации. Да так, что Ворсобин захлебнулся чаем.

- Я российский кандидат, - сказал Козулин.

- Вы хотели сказать «пророссийский», - проворчала Мусафирова.

- Нет, российский! - сказал бывший морпех сияющему Ворсобину. - У Милинкевича нет никаких шансов. Он представитель Белорусского народного фронта, а у них лозунг: «Россия - оккупант!». Народ таких не поддержит. Я в отличие от Лукашенко буду дружить с Россией по-честному. Если бы у меня было достаточно денег, я бы эти выборы выиграл - сто процентов.

- А где деньги берете?

- В отличие от Милинкевича - только в Белоруссии. Оппозиция все 15 лет брала гранты на Западе, ходила туда с протянутой рукой.

Ворсобин промолчал. До него уже дошел слух, что Козулина будто бы финансирует один из московских банков и консультируют российские пиарщики. В Минске считают, что Москва пользуется чистоплюйством Запада. Тот привык переводить деньги легально, и потому большинство каналов давно контролируется спецслужбами. Уследить за россиянами с их коробками из-под ксерокса Батьке трудно...

Мусафирова мгновенно утратила интерес к кандидату. И мы с Козулиным завели чисто мужской разговор.

- Меня как-то какой-то капитан на проходной пытался притормозить, - вернулся к приятным воспоминаниям Козулин. - Я его за шкирку: ты у Лукашенко тоже документы спрашиваешь? Ты меня, что, в лицо не узнал?! Ты, капитан, никогда ты не будешь майором!»

Расстались мы с пророссийским кандидатом дружески.

«30 процентов - это как минимум!» - шепнул уже в прихожей Козулин воодушевленному Ворсобину, который уже грезил первой в СНГ «пророссийской революцией» с лояльным Москве морпехом-президентом во главе...

Мы еще не знали, что через 10 часов «российский кандидат» на наших глазах будет избит сотрудниками спецслужб. А через сутки Лукашенко вдруг заявит по телевизору - он только что узнал о «30-процентных» планах Козулина...

Мы в этот последний для нас спокойный минский вечер даже не представляли, что нас ждет завтра.

Как хохлушка и москаль делили Белоруссию (продолжение)

Собкор «КП» из революционного Киева Ольга МУСАФИРОВА и спецкор-патриот из Москвы Владимир ВОРСОБИН выехали в Минск, чтобы узнать, не случится ли там на выборах новый майдан

Окончание. Начало в номере «КП» за 17 марта

Как говорится, ничего не предвещало... Утро как утро. Минск как Минск, где даже снег, кажется, падает строго по расписанию и строго на предусмотренное законом место - снежинка к снежинке.

Но что-то заставило нас ехать в центр. Мы вышли из такси, сонно подошли к Дому железнодорожников и... остолбенели. Добропорядочная и до зевоты предсказуемая Белоруссия вдруг перевернулась с ног на голову. В 9.00 мы, как в сказке про Алису в Стране чудес, провалились в Кроличью нору.

В фойе Дома железнодорожников на наших глазах колотили кандидата в президенты страны Александра Козулина. Он пригласил нас на свою регистрацию на Всебелорусское собрание (национальный аналог Съезда КПСС), куда власти не хотели его пускать. Мы и пришли...

Двое крутили руки, двое пинали ботинком в живот, а один в красном берете ОМОНа, оседлав соперника Батьки, старался попасть пудовым кулаком в лысый затылок.

Ворсобин присвистнул. Всего 12 часов назад профессор Козулин, высоченный мужик, бывший морской пехотинец и экс-ректор крупнейшего в Белоруссии университета - БГУ, сидел у нас в номере, убеждая Ворсобина, что он даже не пророссийский, а просто российский кандидат. Что у него такие обширные связи в политической элите, что Батька не знает, что с ним, Козулиным, поделать. И что милиционеры боятся к нему, морпеху, даже подходить...

Кто-то крикнул: «Пакуй!» Обмякшее тело бросили в микроавтобус и увезли.

- Сочувствую, Ворсобин, - хихикнула жестокая Мусафирова. - Ты извини, но Козулин чем-то самого Батьку напоминает. Экспрессивный, Россию любит, оппозицию критикует. Хотел морпех поиграть на поле Батьки. Доигрался. Теперь очередь за другим кандидатом - западником Милинкевичем. Но этот белорусский Ющенко так просто не подставится.

- Эх, Оля, подожди с раскладами - то ли еще будет! - проворчал расстроенный Ворсобин.

И сглазил.

Кандидат от оппозиции Александр Милинкевич мечтает о «джинсовой» революции.

Все равно ведь отметелят

11.20. Мы стоим около отделения милиции, куда был заточен Козулин. Жалкий десяток сторонников дают западной прессе интервью.

- Да я бы вступился за него, - бил себя в грудь один из них. - А зачем? Очки только разобьют...

- А вы думали, что сюда придут тысячи?! - зло улыбался нам штабист кандидата. - Это не Киев... Народ у нас э-э-э... Как бы помягче выразиться (задумался он). Вот, к примеру, заместитель Козулина сейчас звонил, говорит - не приду. А зачем, говорит, все равно отметелят.

- Да ну! - не поверили мы.

И зря.

Неожиданный звонок из офиса главы предвыборного штаба Лукашенко администрации - Виктора Шеймана (была договоренность о встрече).

- Вы где?

- У РОВД. Но сейчас уедем...

Обрыв связи. Удивились. Постояли. Уехали. Вслед другой звонок - из редакции. Прав был мудрый зам. Отметелил-таки ОМОН наших собеседников у РОВД через минуту после нашего отъезда.

- Что поделать, любая власть должна уметь защищаться. И чем нагляднее, тем лучше. А иначе какая она власть... - рассеянно сказал циничный Ворсобин. Он почему-то думал о Шеймане. И был готов к следующему звонку его помощника.

И скоро тот действительно позвонил.

В этот момент мы безуспешно охотились за ставлеником Запада кандидатом Александром Милинкевичем, который тактично от нас ускользал.

- Это типичный западенец, - ворчал москвич, листая брошюру с выступлениями кандидата. - На Украине я таких встречал пачками. Речи вроде гладкие, политкорректные. Мол, мы - мост между Западом и Востоком - то есть и вашим, и нашим. Что вообще невозможно. Но Милинкевич неопытен, а потому откровенен - русский язык, как он пишет, должен лишиться статуса государственного. Союз и единая валюта, конечно, тоже побоку. При перечислении дружественных народов он, словно по Фрейду, сначала вспоминает поляков, затем украинцев, немцев. Русские где-то в конце списка... Интересно, что Милинкевич признает заслуги Лукашенко перед белорусской экономикой и делает парадоксальный вывод - дескать, спасибо, Батька, и до свидания, Батька!

- Да он западенец! - защищала кандидата киевлянка. - А что ты хочешь от ученого, который нашел могилу первого белорусского короля? И почему, если человек стремится стать европейцем и пытается сохранить свой язык, Москва сразу относится к нему с подозрением?

Киевлянка Мусафирова среди митингующей оппозиции.

- Опыт подсказывает, - усмехнулся Ворсобин.

Мы стояли на площади Свободы в двухтысячной толпе оппозиции, ожидая появления неуловимого Милинкевича. На безопасном расстоянии другой стороны улицы собралось такое же количество зевак. Благо, что в программе вечера, кроме попытки запрещенного властями митинга, ожидался его разгон.

Тут, как водится, позвонил помощник Шеймана (уточнить какую-то мелочь).

- Стоим. Уходить не думаем! - храбро сообщила трубке Мусафирова.

- Понятно, - ответила трубка.

Митинг... состоялся. Причем выступил не только удивленный Милинкевич (кстати, выступил слабо, видно, готовился не к речи, а к разгону), но и только что освобожденный из околотка Козулин. После чего не спеша подъехали автобусы с омоновцами, которые поработали образцово-показательно. Такому российским спецслужбам еще учиться и учиться - милиционеры сумели прекратить безобразия... не вылезая из машин.

Митингующие при виде колонны просто бросились врассыпную. («Все равно ведь отметелят, - вспомнились мудрые слова оппозиционера».) Милинкевич тоже быстро исчез. А «Зубры» (молодежный отряд оппозиции) переживали восторг на бегу.

- Это грандиозный успех, - торжествовали они. - Победа! Нам дали выступить!

- Эх, революционеры вы, помярковные*! - даже обиделась Мусафирова, отчаявшись найти в Минске хоть какой-нибудь майдан.

И тут к нам пришла идея.

- А давай махнем в народ, в деревню! - воскликнули мы. И осторожно разобрали сотовый телефон.

На деревню к претенденту!

Село Александра Милинкевича было интересно не только как возможное гнездо оппозиции. Нас удивил феномен - правительственные социологи клялись, что именно в этом районе больше всего не любят... как раз Милинкевича.

- Безбожно врут! - протестовала киевлянка. - Ты посмотри на их графики. Выходит, что Лукашенко поддерживает 76 процентов населения. Обоих оппозиционеров не более 10. А графа «от кого вы ждете политических репрессий» - вообще анекдот - оппозиция получается в два раза страшнее Лукашенко.

У Мусафировой, разумеется, под рукой вдруг оказались независимые исследования. Лукашенко получал 52 процента, Милинкевич - около 15, Козулин - 8.

- Лукашенко все равно выигрывает. Пусть даже во втором туре... - пожал плечами москвич.

- В том-то и дело, что во втором туре независимые прогнозируют Лукашенко поражение. Люди поймут, что против него можно голосовать!

- Ерунда какая-то! - пробормотал Ворсобин и повез оппонентку в белорусскую глушь. Вот тут-то, вдалеке от гнилой интеллигенции и сошедшего с ума Минска, мы наконец-то увидели другую Белоруссию. Ту синицу в руках, ради которой народ каждые выборы голосует против журавля.

Теперь мы поменялись ролями - Мусафирова немного успокоилась, свыкаясь с действительностью, у Ворсобина от смены политического климата немного сдвинулась крыша. Он умилялся всякой мелочи. Крепким каменным домам колхозников, хорошему асфальту, ухоженным улицам, подкрашенным заборчикам, белорусским полям, где зря не пропадает ни один клочок земли.

Мы вытаскивали из своей памяти названия замшелых российских и украинских областей с вымершими деревнями и сравнивали с белорусской действительностью. Действительность агитировала в пользу Батьки.

Москвич Ворсобин под охраной сил правопорядка.

Первым не выдержал водитель. Он глухо застонал:

- Опять россиянин! И опять он твердит одно и то же! Вы там все в России сговорились?! Ко мне родственник приезжает из Воронежа и все ахает: как у вас хорошо! Я ему: ты из Новой Гвинеи, что ли, прибыл? Где ты тут видишь хорошую жизнь? Да, у нас порядок. Но белорусы всегда порядок любили - и заслуги Луки в этом нет никакой... От него одни фокусы. Например, он приказал каждому колхозу иметь парикмахера. Глупость же!

- У колхозников денег на стрижку не хватает?

- Хватает! - пожимает плечами водитель. - Они по сто - двести долларов получают. Пенсионеры - 80 - 100 «зеленых»...

- А почему глупость?

- Так ведь домов в колхозе немного. Зачем же государству парикмахера из-за полсотни человек содержать. Расточительно.

- Мда-а-а... - вздохнули мы. - Если у вас такие проблемы, то мы действительно из Гвинеи...

- Вот мой шурин также говорит, - вздохнул водитель. - И что нам всю свою жизнь с Россией и Украиной меряться, а потом радоваться?!

Партизаны в логове западенца

А на карте были плохие новости: деревня Милинкевича - Бершты - стояла на самой границе с Литвой. Значит - приграничная зона и спецпропуска. Миновали столб - «Стоп - особая зона!». Предчувствуя близкий арест, включаем мобильник - вдруг объявится загадочный помощник. Но трубка молчит...

Въезжаем в село оппозиционера. Колхоз давно исчез (на песчаной почве - не урожай, а мучение), но местные не бедствуют - работают в лесничестве, кто-то живет за счет стариков, которым пенсия доставляется аккуратно. Это действует на бабушек-дедушек волшебно. Все за Лукашенко. Об опозиции говорят сердито.

- Ну кто такой Милинкевич! - рассуждают старушки. - Родня его здесь живет. Ну и что?! Батька нам пенсии платит. Хотелось бы побольше, но, если наш дачник будет президентом, неизвестно, как все повернется...

- Почему дачник?

- Так дача у него здесь. Живет-то он в Гродно, - отмахнулись от нас старушки.

- Че вы у стариков спрашиваете?! - захихикал полупьяный мужичок, оказавшийся старостой. - Это же белорусы! Или промолчат. Или соврут из осторожности. Это как в войну: один брат - староста, другой - партизан. На всякий случай. Правда, есть у нас одна бабка. В Лукашенко души не чает. А все потому, что она его тетка.

- Чья? - не поняли мы.

- Так Милинкевича этого! - сказал старичок и вдруг рванул куда-то рысью. (Как потом оказалось, побежал сдавать нас пограничникам.)

Древняя холодная избушка. Бедная обстановка. Старушка с колючим взглядом - бывшая учительница Наталья Михайловна Гиль. Троюродная сестра кандидата в президенты. Смотрит на нас с тоской.

- Вы передайте там, в России, - попросила она, - чтобы никто к нам на выборы не ездил, беспорядки не устраивал. Не слушал этих горлопанов, как братец мой...

- Ваш брат - кандидат в президенты, - напомнила бабушке Мусафирова.

- Видела его выступление вчера по телевидению, - кивнула Гиль. - Глупости он говорит. Мне в деревне перед людьми стыдно. Вот что значит так долго быть за границей - набрался глупостей! Преподавал бы спокойно, нет - полез в эту грязь... Вчера мне даже показалось, что его речи фашистские.

- Бабушка, вы извините, - вступился за Милинкевича Ворсобин. - Национализм может быть, но с фашизмом - это перебор!

- Я знаю, что говорю! - сказала сестра кандидата. - Я жила и при поляках, и при немцах, и при Сталине. Александр ко мне часто заходит, я ему это в лицо говорю. Мы с ним часто спорим... Он все мне подарки носит - деликатесы всякие, а я не беру. Ни к чему мне они...

Тут в избу вошли пограничники и попросили нас пройти.

Бабушка чуть не расплакалась.

- Дай Бог вам недолго сидеть! - сказала она нам. - Увидите Сашу, передайте привет!

Видимо, бабушка была уверена, что в тюрьме с Милинкевичем мы обязательно встретимся...

* - умиротворенный, неагрессивный.

Ольга МУСАФИРОВА и Владимир ВОРСОБИН

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Скинуть хотят не Лукашенко, а Россию

Можно спорить до хрипоты, какой кандидат в президенты Белоруссии лучше для России - старый Батька или один из трех новых. Спор этот беспредметен абсолютно. Мы знаем только одно: чего можно ждать от Лукашенко. Вдумайтесь! За все время его «тирании» - как определил Запад политический строй в Минске - Россия не услышала от Белоруссии даже худого слова! Чего ждать от его противников, финансируемых Вашингтоном, Варшавы и Вильнюса, прописано в их агитационных афишках. И демократия там есть, и даже дружба с Россией. Вот только реальные дела говорят об обратном. Наплевав на договора «о нерасширении НАТО», Россию обкладывают «санитарным кордоном» из недружелюбных государств. Начали с дальнего радиуса - бывших соцстран Восточной Европы. Сербы уперлись и получили после бомбежек более сговорчивого президента. А несговорчивого арестовали и добили в тюрьме Гаагского трибунала.

Потом в ход пошли уже совсем наши некогда братские республики: Латвия, Литва, Эстония, Киргизия, Грузия, Украина. После «бархатных» революций эти страны почему-то мгновенно становились враждебными России.

Теперь на очереди Белоруссия, для которой разработан и профинансирован план захвата власти под названием «джинсовая» революция. Официально - ради прав человека и демократии. Слезы душат, когда представляю, как из-за страданий белорусов от «тирании» болит сердце у Запада. Как не спит по ночам из-за «низкого уровня белорусской демократии». На деле же цель совершенно иная: замкнуть кольцо вокруг России. Чтобы не трепыхалась и не думала мнить себя великой державой, а без шума и недорого гнала на Запад свои природные ресурсы. Все.

Другой причины сбрасывать Лукашенко у Запада нет. Как и другой причины для России - поддержать белорусов. Не Батьку, а именно белорусский народ, который за дружбу с Россией и, так уж вышло, за Лукашенко.

Дмитрий СТЕШИН