Нормандские задачи Украины по Донбассу

Источник

Если долгожданный раунд переговоров в Нормандском формате действительно состоится, как ожидается, 9 декабря, то подготовка к нему уже должна быть завершена – по крайне мере вчерне. Это означает, что участники переговоров как минимум составили (а как максимум – согласовали) повестку встречи на высшем уровне. Если бы речь шла о партнерских переговорах, а не дипломатическом саммите с участием страны-агрессора и страны, которая является жертвой агрессии, имело бы смысл и утверждение, что принципиальные решения саммита также предварительно очерчены или даже оформлены в готовые проекты.

Однако в сложившейся ситуации любая «игра в партнерство» по крайней мере на этапе подготовки встречи выглядела бы ходом пусть даже благородно-рыцарственным, но до отвращения идиотским. Россия по-прежнему пользуется всеми преимуществами положения наглого шулера: продолжает официально отрицать свою вовлеченность в войну на Донбассе, признавая в то же время, что поддерживает своих ставленников на неподконтрольных Киеву украинских территориях Донецка и Луганска и определенно не чувствует нужды менять принятый подход. Кремль не видит проблемы в том, что одновременно продвигает два противоположных по смыслу тезиса: «рука в вашем кармане не наша» и «говорить о том, чтобы руку убрали, нужно с нами». Политическое лицемерие – вообще удобный инструмент для режимов, которые считают имидж циничного международного громилы своим репутационным достижением.

Такой подход в значительной степени подкрепляется тем грустным обстоятельством, что два «нейтральных» участника Нормандских переговоров – Германия и Франция – склонны относиться к дипломатическому лицемерию России «с пониманием» (во всяком случае до тех пор, пока они с полной определенностью не ощутят российскую руку в собственном кармане). Европа пока не чувствует себя в состоянии войны с Кремлем, даже «холодной», а потому действует в соответствии не с военными, а с привычными бюрократическими регламентами, согласно которым на успешных переговорах каждый должен «получить свое». И если для России «свое» – это желание держать руку в кармане Украины, то давайте, так и быть, поищем компромисс, который такую ситуацию допускает. В Молдове же получилось? Давайте и здесь попробуем.

Даже если реальное отношение Германии и Франции к принятому Кремлем образу поведения на международной арене и отличается от описанного в сторону большей, скажем так, принципиальности, это отношение почти никогда не выходит из области риторики в область практики. Происходит это не только из-за привычного для чиновничества ЕС бюрократического конформизма, но в значительной степени еще и потому, что такой подход годами подкреплялся бюрократическим конформизмом руководства Украины. Вместо того, чтобы выдвигать собственные инициативы и прилагать усилия, чтобы изменить политическую ситуацию в свою пользу, Киев предпочитал следовать фарватером, который партнеры из Евросоюза определяли для себя как наиболее комфортный. То есть, безропотно уступал инициативу – даже вполне осознавая, что это приведет не к разрешению ситуации с оккупированными территориями (включая Крым), а в лучшем случае к ее замораживанию на неопределенный срок.

Что, собственно, и состоялось, как формулировал монтер Мечников, «при полном непротивлении сторон». «Галушки по-нормандски» сами собой прыгали в рот партнерам Украины, удовлетворяя их конформистские хотелки, при этом в удивительном соответствии со стратегическими интересами России, а мы, какое счастье, благодаря этому сохраняли для Европы имидж «покладистых участников переговоров» – настолько покладистых, что готовы были жертвовать своими интересами в пользу чужого конформизма.

Публичные действия администрации Зеленского по донбасским переговорам с самого начала выглядели так, будто эти действия решают исключительно краткосрочные задачи. Больше всего это было похоже на то, что во главу угла поставлено проведение саммита в Нормандском формате – и дальнейшее развитие темы деоккупации зависит практически только от результатов переговоров – или от отсутствия таких результатов, что гораздо более вероятно, учитывая ясно продемонстрированное намерение Кремля сохранить статус кво на Донбассе и в Крыму. Из-за такой «краткосрочности» наблюдаемой политики возникло представление (сформулированное множеством экспертов и политических противников Зеленского), что долгосрочное стратегическое планирование для новой администрации чуждо как таковое, а стало быть, мы находимся накануне большой «зрады».

Конечно, нельзя полностью исключить, что у «команды Зеленского» полностью отсутствует стратегический подход. В конце концов, даже в бесконечно более опытном британском политическом истеблишменте, поддержанном государственными институциями многовековой выдержки, не обнаружилось достаточно интеллекта, чтобы предотвратить откровенно позорную историю с Brexit. Тем больше оснований опасаться, что интеллекта не достанет и политическим новичкам, за которыми нет поддержки сильных государственных институций. Однако в этом случае для Зе все закончится действительно быстро – «слив» переговоров в пользу России будет означать фактический конец его президентства, против которого в Украине настроены многочисленные активные группы. И не только политические и политизированные, но и вполне достаточно вооруженные. Новый Майдан, если он начнется, будет стрелять первым – и без команды.

Поэтому – а также принимая во внимание многочисленные заявления представителей администрации Зеленского, членов правительства и руководства партии «Слуга народа», которые их оппонентами или игнорируются, или представляются безосновательными, – куда интереснее попытаться спрогнозировать сценарии, подготовленные у Зеленского на случай как успеха, так и провала приближающихся переговоров в Нормандском формате. (При этом стоит по-прежнему исходить из того, что «в открытую» Украина с Россией не играет, а потому мы не знаем настоящих планов Банковой. Любые сделанные публично высказывания могут быть попытками ввести Кремль в заблуждение относительно действительных намерений новой администрации и ее способности их реализовать. Во время войны любой озвученный план становится уязвимым для противодействия со стороны противника, и разглашать свои истинные намерения в такой ситуации решится только полный идиот.)

Не знаю, как гипотетический «успех» будущих переговоров видит Зеленский, но в отношении «донбасского вопроса» я лично вижу реальные возможности только для очень ограниченных тактических подвижек – как, например, возвращение находящихся в России и Крыму заложников. Стратегических прорывов я не ожидаю совсем. Кремль ясно дал понять, что будет обсуждать деэскалацию на Донбассе только при выполнении условий, неприемлемых для Украины как независимого государства (эти условия так или иначе сводятся к повторению для Украины/Донбасса сценария «Молдова/Приднестровье», возможно, в ухудшенном варианте). Даже если принять как осмысленные намеки близких к Зеленскому деятелей, что якобы «Россия мечтает избавиться от Донбасса» для отмены части санкций, результат переговоров и в этом случае совершенно не очевиден. Мы все равно остаемся в неведении относительно того, какие уступки от Украины Путин потребует взамен, особенно учитывая, что до сих пор желания уступать под чьим-то давлением он не демонстрировал никогда. Тем более под давлением Германии и Франции, которые недавно проголосовали за возвращение российской делегации в ПАСЕ, а теперь публично заявляют о надеждах «восстановить конструктивное взаимопонимание» с РФ. В системе понятий Путина это означает практическое согласие лицемерной Европы на принятие его условий.

Все это приводит к мысли, что у Зеленского вполне могут считать переговорным успехом для Украины не конструктивные подвижки позиции России по Донбассу (и, тем более, по Крыму), а куда более вероятную демонстрацию Россией очевидной (в том числе для европейских участников переговоров) практической невозможности добиться подобных подвижек. Такой сценарий дает Украине существенные аргументы для того, чтобы поставить под сомнение обоснованность продолжения переговоров в Нормандском формате как таковых – и выйти, наконец, с собственными инициативами относительно новых форматов международного сотрудничества по проблеме российской оккупации Донбасса и Крыма. С инициативами, которые будут достаточно дискомфортны для европейских бюрократов, чтобы вывести их из привычного состояния «раз переговоры идут, значит, что-то движется». Нет, джентльмены. Процесс без результата нужен только тем, кого устраивает сложившаяся ситуация.

Но что-то, конечно, движется. Украина за полгода приняла и реализовала целую серию предложений, которые пришли через Сайдика, ОБСЕ, минскую группу и нормандскую систему. Россия же не выполнила из направленных ей предложений почти ничего. Даже возвращение военнопленных и захваченных кораблей она осуществила с подчеркнутым игнорированием требований Международного морского трибунала. Так, кому европейским партнерам в таком случае направлять претензии по «неуступчивости» и «неисполнительности»? Точно не к Украине, что бы там в РФ на этот счет не булькало.

Если такой итог переговоров станет реальностью, Украина сможет не только укрепить свои дипломатические позиции в отношениях с Евросоюзом, но и получит возможность перехватить инициативу по смене переговорного формата. Что для нее сейчас крайне важно, если переговоры с ЕС об усилении давления на Россию по вопросу деоккупации Донбасса и Крыма действительно рассматриваются Зеленским как существенный пункт его повестки.

Сергей Бережной, специально для «Слово и Дело»

Заголовок

Заголовок

111... читать дальше >>>