А что нового может быть в новом законе про особый статус Донбасса?

Источник

Обратившись с этим вопросом к политологам, мы получили противоположные предложения. Дискуссия продолжается...

Срок действия закона об особом статусе отдельных регионов Донецкой и Луганской областей истекает - этот документ утратит силу 31 декабря 2019 года. Но на сегодня в публичном пространстве нет ни текста нового закона, ни проекта, ни даже концепции такого документа. Об этом еще в первых числах октября заявил председатель фракции "Слуга народа" Давид Арахамия, отметив, что такой закон невозможно принять "за короткое время".

На фоне выполнения Украиной условий для встречи лидеров "нормандской четверки", освещение в отечественных СМИ вопроса особого статуса ОРДЛО несколько отошло на второй план. Однако в начале этой недели снова активизировалось.

Во вторник, 12 октября, российская сторона в Трехсторонней контактной группе выдвинула в Минске очередное требование к Украине: продлить срок действия документа и закрепить его в Конституции. На что украинская сторона достаточно спокойно и четко ответила: "закрепление" закона не является условием нормандской встречи. "Коротко отвечая, - нет, такого условия нет. А более развернутый ответ - мы все равно собираемся этот закон менять, он устарел, наши депутаты должны принять новую редакцию этого закона...", - заявил министр иностранных дел Украины Вадим Пристайко. Но никаких деталей о содержании нового закона про ОРДЛО глава дипведомства не сообщил, лишь заверил, что с Москвой документ не будет обсуждаться.

Поэтому, продолжая эту тему (с первой публикацией можно ознакомиться ТУТ) мы обратились к экспертам с такими вопросами: во-первых, спрогнозируйте, каким может и должен быть новый закон об особом статусе Донбасса, во-вторых, какие перед Украиной стоят обязательства по документу в соответствии с "минскими договоренностями", в-третьих, что именно мы не сможем обойти, понимая, что на Украину будут очень давить не только страна-агрессор РФ, но и наши европейские партнеры?

Укринформу отвечают:

Игорь Рейтерович, политолог:

“Этот закон нужно выписывать через призму реформы децентрализации”

– На самом деле ситуация с этим законом очень проста. Во-первых, он должен соответствовать Конституции. То есть, если Основным Законом не предусмотрено никаких автономий и всевозможных других моментов, то в "особом статусе" этого тоже не может быть. Во-вторых, он никак не может идти в разрез с другими законами. И, в-третьих, этот закон надо выписывать через призму реформы децентрализации, которая сейчас полным ходом идет в Украине. То есть эти временно оккупированные регионы должны иметь такие же права, какие по состоянию на сегодня имеют другие регионы. Конечно, их можно по-разному назвать: особый статус или что-то вроде, но они априори не могут существенно превышать те права, которые есть, например, у Львовской, Киевской, Одесской или Харьковской областей.

Конечно, есть ряд вопросов по отдельным моментам, скажем, по амнистии или в отношении переходного правосудия. Но стоит ли упомянутые моменты интегрировать в новый закон об особом статусе, или, возможно, разработать отдельные законы? Насколько мне известно, в Верховной Раде, к примеру, по переходному правосудию уже есть определенные мысли - и у "монобольшинства", и у некоторых других фракций. Нужен пакет законов, например, как это в свое время делалось в Хорватии или в других странах, которые также возвращали оккупированные территории. И на этом надо делать акцент.

Михаил Басараб, политолог, соучредитель Движения сопротивления капитуляции:

"Есть два пути - идеальный и оптимальный: или отменить этот закон вообще, или оставить все без изменений, продлив действие нынешнего"

– Особый статус для ОРДЛО – это составляющая так называемых "минских договоренностей", и это элемент политического давления со стороны РФ на Украину. Ведь такая идея именно в российском нарративе так называемого конфликта в Украине, то есть, когда Кремль постоянно настаивает, что у нас гражданская война, а для того, чтобы ее закончить - Донбассу нужен особый статус. Можем долго дискутировать должен или не должен был экс-президент Петр Порошенко подписывать "Минск", мог или не мог сделать все для того, чтобы эти договоренности потеряли свою актуальность, и так далее - все это вопросы о прошлом. По факту мы получили закон об особом статусе, который является производным от "минских договоренностей". Впрочем, предыдущая власть предусмотрела определенные предохранители, чтобы документ не вступил в силу. То есть прописала в документе определенные условия, при которых закон про ОРДЛО вступает в силу.

Чтобы понять, какой можем получить закон - мы должны знать, на какие уступки готов пойти президент Зеленский. Если он не успеет или не захочет идти на те уступки, которые ему навязывает Кремль, то, при таких условиях, не исключаю, что парламент пролонгирует действие нынешнего закона об ОРДЛО - например, еще на год. Объяснить это можно, например, так: "Мы заложники ситуации. РФ требует от Украины недопустимого, но есть факт наличия такого закона, который разрабатывали и принимали не мы. И поэтому единственное, что можем сделать при таких обстоятельствах, чтобы Украина сохранила лицо перед нашими западными партнерами и участниками переговорного процесса, чтобы не идти на сдачу национальных интересов - это продлить действие закона в нынешней редакции".

Повторюсь, это оптимальное решение, а идеальное – вообще отменить этот закон, как один из элементов новой переговорной позиции украинской власти, что мы не принимаем требования об особом статуса для Донбасса как таковок. Выход из ситуации точно есть”.

Юрий Смелянский, экономический эксперт, глава Института черноморских стратегических исследований:

“Назвать вещи своими именами – это один из инструментов на пути к завершению войны”

– Задача власти не повторить тех ошибок, которые были сделаны при принятии того варианта Закона Украины, срок действия которого истекает 31 декабря. Основная ошибка, и ошибка - это очень мягкое слово, этого закон в том, что он рассматривает вопрос отдельных оккупированных территорий - Донецкой и Луганской областей. Вопрос оккупированных Автономной Республики Крым и г.Севастополя остался в этом Законе без внимания. Объединение этих вопросов - дополнительный аргумент для наших западных партнеров. И позиция России по этому вопросу ни украинский народ, ни украинскую власть не должна беспокоить. Именно Российская Федерация оккупирует территории Автономной Республики Крым, города Севастополя, часть Донецкой и Луганской областей. Один оккупант - один Закон, определяющий одинаковый статус временно оккупированных территорий. С учетом всех существующих особенностей.

Другой момент. Мы признаем, что Минский процесс давно зашел в тупик, но принимая Закон, обосновываем его нормы требованиями Минских соглашений. Соглашений, которые Россия не выполняет, не собирается выполнять и не будет выполнять. Как минимум до тех пор, пока в законодательных документах Украины и международных документах не будет однозначно указано, что на временно оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей Россия является оккупантом, а не миротворцем. Назвать вещи своими именами это один из инструментов на пути к завершению войны!

Третий момент. Отсутствие положительных для окончании войны результатов для наших западных партнеров также неприемлемо. Они хотят получить объективный ответ на вопрос своих избирателей: «Когда закончится поддержка средствами налогоплательщиков западных стран Украины, в ее сопротивлении российской агрессии». А воевать с Россией среднестатистический немец, француз, итальянец не хотят. Украинские власти в течение пяти лет говорили внутри государства одно, на внешних площадках другое, реализовывали во внутренней политике третье... Такая непоследовательность, в том числе, стала основой усиления давления на Украину для достижения хоть какого-нибудь положительного результата со стороны наших западных партнеров. Такую ситуацию мы тоже должны учитывать при разработке и принятии нового варианта Закона.

Для того, чтобы новый Закон был эффективным, на мой взгляд, при его разработке следует использовать ряд принципов.

Принцип адекватности. Надо выстраивать систему активного ответа на действия оккупантов по всему спектру вопросов. В частности, вынуждать власти страны-оккупанта к дополнительным финансовым и ресурсным расходам.

Принцип недопущения поощрения коллаборационизма. Государственная власть, принимая важные решения, не имеет права создавать условия, при которых ведение экономической деятельности прямо или косвенно будет способствовать укреплению оккупационной власти.

Принцип распределенной ответственности. Граждане Украины, которые живут на оккупированных территориях, потеряли качество жизни, возможность реализовывать свои планы, использовать свои накопления и т.д. В то же время владельцы крупного капитала, за редкими исключениями, которые имеют в Украине политическую власть или влияние, освобождены государством от потерь, связанных с временной оккупацией экономических активов. Это не воспринимается большинством граждан Украины как справедливая ситуация.

Принцип политико-экономической логики. Власть в Украине не имеет права на использование двойных стандартов при формировании внутренней и внешней политики.

И последнее. В одном Законе все учесть невозможно. Значит, в новом Законе следует отразить факт наличия оккупированных территорий, их статус с точки зрения Украины и общие вопросы взаимодействия с гражданами Украины, которые постоянно проживают в оккупации. Все остальные вопросы должны рассматриваться в других законах. Например, «Об особенностях экономических отношений с оккупированными территориями»; «О реинтеграцию оккупированных территорий» и других.

Беседовал Мирослав Лискович. Киев

Заголовок

Заголовок

111... читать дальше >>>