Тяжелое ранение – не повод останавливаться: невероятная история бойца в Донбассе

Источник

История Ильи Самойленко – не о жалости к себе или самопожертвовании, а о несокрушимости и верности своим убеждениям. Мы познакомились в 2015 году, тогда снимали сюжет о военной подготовке на полигоне. Илья был инструктором по стрельбе. Далее – контракт с "Азовом", боевые выезды, ранения, реабилитация и снова передовая.

На этот раз встречаемся в Травневом, что на Светлодарской дуге. Стальной крюк вместо руки и стекло вместо правого глаза не помешали ему вернуться на службу. Теперь, как один из руководителей управления роты, занимается координацией, взаимодействием и коммуникацией между бойцами. А также состоянием и учетом оружия и боеприпасов.

Как война изменила планы на будущее и личные убеждения - далее в интервью.

Когда все начиналось на Донбассе в 2014, чем ты занимался?

В 2014 году так удачно получилось, что я попал в университет. Туда, где давно хотел учиться, на исторический. Вот, собственно, в 2014 году в сентябре я начал. Но в августе, когда я был на приемной комиссии, у меня был выбор: или я попадаю на исторический на бюджет, или я сразу тогда хотел идти в "Азов". Был определенный жизненный период – не сиделось мне на месте – и я понимал, что ситуация требует моего вмешательства. То есть, грубо говоря, когда мои сверстники уже были на войне, погибали за страну и защищали наш суверенитет, я понимал, что оставаться в стороне нельзя.

Но уже с февраля месяца у меня была вступительная кампания, поэтому я еще колебался. Наверное, напрасно – сейчас я могу сказать. Потому что попади я на войну раньше, я бы, наверное, быстрее понял некоторые вещи – что есть важное, что есть главное.

Но, тем не менее, я попал в университет, таки поступил на бюджет. Было неплохо. Но в конце 2014 года все равно меня мои идеи, которые уже появились в голове, продолжали там жить и обрели форму того, что я начал заниматься, тренироваться. И где-то с января 2015 года я на регулярной основе решил тренироваться на полигоне с одной гражданской организацией. Я понял, что да, все-таки зря я отстрачивал это, зря повременил.

Мы с тобой встречались на полигоне, ты тогда уже был инструктором.

Я по большей части сам учился, но опережая график, понимал, что могу учить других людей. Плюс, имея определенные педагогические таланты, ты можешь давать людям материал, который, по большему счету, сам недавно усвоил.

Какой период ты занимался инструкторством?

Практически, весь 2015 год. С конца января-начала февраля и до ноября. После я решил оставить это, и логическим продолжением развития в этом направлении стала служба.

Ты пошел в "Азов", когда хорошо оттренировался?
Да, я понимал, что нормально подготовлен сам, что у меня есть какой-то определенный базис навыков, который мне пригодится на войне в реальной боевой обстановке. Возможно, немножко опоздал. Я так думал раньше. Потом понял, что нет. Не смотря на ситуацию, когда кажется, мол, конец 2015 года, "Азов" вывели из Широкино в августе месяце. И все такие: вот, "Азов" не воюет. На самом деле, это не так. Все это время воевал, все это время присутствовал на театре боевых действий, на боевых выездах. И воевал достаточно эффективно. Где не воевал, там тренировался и готовился. Результатом этой подготовки мы видим боевою эффективность "Азова" на сегодняшний день, которая высочайшая.

Почему именно "Азов"?

Мои внутренние взгляды на жизнь совпадают с таковыми, которые есть у большинства "азовцев". То есть, это решительная жизненная позиция. Это, в некотором роде, не сглаживание углов, а обострение. В плане, если надо сказать "да", говоришь "да". Если надо сказать "нет", говоришь "нет". Многие скажут, что это радикализм какой-то. Скорее нет. Это просто четкость, четкость мышления, четкость действий. Плюс, это самое мотивированное подразделение. Ну и наиболее подготовленное. Подготовка, в данном случае, является следствием мотивации. Было несколько боевых выездов в 2016 году, в 2017 году. Собственно, в конце 2017 года я получил ранение и практически весь 2018 год, до августа месяца, я занимался восстановлением и реабилитацией.

Когда получил ранения, какую ты должность занимал?

Я был заместителем командира взвода в моей роте, одного из взводов пехотных. И попутно при этом занимался общей огневой и тактической подготовкой.

Да, о боже мой, какое открытие! Если у человека есть немного интеллекта и талант к педагогике, он может кого-то чему-то учить.

У тебя был достаточно быстрый карьерный рост​.

Я бы сказал, стремительно быстрый. Я не знаю, как это работает. Некоторые люди не имеют карьерного роста за долгие годы службы, у меня это получилось весьма быстро. Наверное, потому что я быстро себя зарекомендовал с лучшей стороны. То есть, если мне было интересно что-то, я проявлял инициативу, продолжал этим заниматься и развиваться дальше. Это то, что неотъемлемо есть в "Азове". Это прекрасная возможность для саморазвития профессионального и личностного.

В "Азове", вероятно, кроме хорошей подготовки, хорошо еще настроен моральный дух?

Моральный дух скорее состоит в том, что здесь люди – воины, которые пришли сюда по убеждениям, а не по желанию заработать денег или спрятаться от военкомата или еще что-то. По больше части, это мотивированные люди. Именно корнем является мотивация. Касательные к этому процессы, вроде того же потенциала для развития, — это то, что было наработано и приобретено, и то, чем так дорого это подразделение. Что это прекрасная кузница кадров для профессиональных военных, которые изначально таковыми не были.

Твое ранения. Что тогда произошло​?

Скажем так, не очень приятный момент. Большое неудачное стечение обстоятельств. Когда в конце 2017 года, в декабре, у меня в момент обстрела сдетонировал в руке мой боеприпас, который я устанавливал сам. Так получилось. Наверное, здесь два фактора: большой нефарт и, собственно, конструкция самого запала, который был мгновенный, без задержки. Итогом – были серьезные повреждения: полностью по сустав лучезапястный оторвана левая ладонь, повреждение шеи, лица, глаза, левой ноги. Повезло, что я был в бронежилете, шлеме и в защитных наушниках. Потому что это сохранило мне слух, тело (корпус) и голову. Это хорошо. Плохо то, что это массивное повреждение. При чем, восстановительный период был достаточно долгий. Когда я проходил все эти медицинские комиссии, с первого дня, как только осознал, что – о, блин, ничего себе, теперь мне чего-то не хватает – я все равно был твердо убежден, что я буду продолжать службу, потому что я с какими-то целями сюда пришел.

Ты был в сознании после того как все произошло?

Да, конечно. Я все время был в сознании. Ии-и-и… Я все хорошо помню… Вот… Для врачей было сложно понимать, что, мол, как-зачем, ты что, хочешь продолжать службу? А я говорю: "Да, естественно, ставьте мне, пожалуйста, то, что вы должны ставить, но памятуйте о том, что я хочу продолжать службу".

Как к такому решению относились окружающие?

В отличии от людей несознательных, я человек сознательный. Я в состоянии объяснить свою позицию, свою мотивацию, что я делаю и для чего. Если я им говорю: ребята, я хочу продолжать служить, потому что… Они такие: да, ну хорошо, без проблем, конечно.

Решение дальше служить было сразу после ранения​?

Да. Я выбора просто себе другого не оставлял, у меня выбора другого не было. То есть, если я пришел сюда с определенными идеями, с целью, грубо говоря, того, что есть война, и глобальная цель в этой войне – это победа. Мое участие в этой войне связано с тем, что я хочу внести свой вклад. Если я свой вклад еще не до конца внес, на мой взгляд, то мне нужно продолжать. Вот и все. Очень простой, на самом деле, был выбор. И проблем никаких он мне не доставлял.

По физической подготовке как-то ударило?

Я, как и раньше, могу сто раз от пола отжаться. Без проблем. С подтягиваниями немножко сложнее. То есть, приходиться мастерить себе лямку из троса или из спортивного жгута. Я не скажу, что у меня физическая форма прям такая же, как и была раньше. Определенным образом здоровье немножко ухудшилось. Но это мне не мешает выполнять рабочие обязанности. Вообще никаких проблем. Я не говорю о том, что, мол, ребята, это абсолютно безопасно, каждый день ходите, руки-ноги себе отрывайте, не переживайте. Помните о технике безопасности. Да, есть некоторые сложности, но суть человека в адаптации. Если адаптироваться, то все очень просто.

Ты как быстро адаптировался?

Достаточно быстро, насколько это вообще возможно, мне кажется. Я был правильно настроен морально, я был правильно настроен насчет пошагового плана.

Что касается зрения, как стреляешь сейчас?

Да, естественно тренируюсь. По приезду сразу с госпиталя, как только восстановился, была тестовая поездка на полигон. Поехал, пострелял, понял, что меткости я не потерял. Немного потерял в ловкости. Это для меня достаточно хороший показатель. В ловкости, в плане неудобно стрелять с левого глаза, но с правого плеча.

Но ты все равно перенастроился​?

Скажем так, я не могу так же быстро перезарядить оружие, как это было раньше, но в то же время я могу так же точно стрелять, как и раньше. То есть, ту кучность, которую может дать оружие, я смогу из нее получить. Опять-таки, приправить это просто щепоткой тренировок и навык будет просто дальше и дальше нарабатываться. Так что в этом вообще нет никаких проблем. Упорство, усердие и адаптация.

После своего ранения я понял одну такую штуку, что даже если у тебя есть любые травмы, которые совместимы хоть чуть-чуть с жизнью: ты прошел через это, ты выкарабкался, ты восстановился и ты можешь продолжать дальше. Это не повод останавливаться! Сейчас на выезде у нас получилось энное количество раненных, с некоторыми из них я общался – особенно с ампутантами – и мне очень приятно понимать, что я имею определенный набор знаний и опыта в этом плане (печального, конечно, но все же опыта). Я могу этот опыт передать людям в плане того, чтобы понять, что смотрите, ребята: это фантомные боли, это ваши новые друзья. Или например: у тебя будут такие-то процедуры в таком-то порядке, будь готов к этому. И человек уже не сидит ошарашенный в плане: о боже мой, что мне делать, я в госпитале и у меня не хватает одной конечности?!

Все получается очень хорошо. Ребята вот недавно получали ранения гораздо тяжелее, чем у меня, и продолжают нормально борьбу и тоже настроены на возвращение. Некоторые уже вернулись. Вот эти люди действительно сделаны из очень твердого материала. Потвёрже чем я.

Заголовок

Заголовок

111... читать дальше >>>