Главный ресурс: Почему воины уходят из Донбасса?

Источник

Война в Украине наглядно показала, что самое эффективное оружие в XXI веке - это не танки и не "Джавелины", это люди. В 2014 году у десятков тысяч людей вспыхнула мотивация защищать страну - и они стали армией, способной остановить российскую агрессию. Ныне накал боев снизился, фронт стал стабилен, но война продолжается. И самая большая строка потерь сейчас - это увольнения.

Отток кадров пытаются не допустить любой ценой — так, президент П.Порошенко два месяца не мог принять решение по закону 6052, определяющему порядок увольнения военнослужащих с контрактом до конца особого периода, который приняла Верховная Рада и направила на подпись президенту 23 апреля. Но закон 6052 подписан, и очередная волна увольнений вымоет из армии несколько тысяч мотивированных и воинов, прошедших свои университеты войны. Необходимы комплексные решения, чтобы число тех, кто приходит, было больше тех, кто оставляет ряды. Как решить эту проблему?

ОБРЕЧЕННЫЕ НА НЕКОМПЛЕКТ

Сегодня укомплектованность бригад ВСУ на фронте составляет менее 50%. К концу ротации подразделения на передовой нередко можно увидеть роту в 40 человек, или батальон, в котором 200 держат фронт в 10–11 километров.

Причем на бумаге цифры укомплектованности выше. Но цифрами военное командование манипулирует. В боевые подразделения нередко зачисляют вспомогательный персонал, который находится на базе, либо прикомандировывают на время военнослужащих из других тыловых частей. То есть одни и те же люди фактически на бумаге могут проходить службу в двух подразделениях. Численность прикомандированных в пехоте на первой линии может достигать до 50% от состава подразделения.

Особенно остро бьют увольнения из армии по тем частям, в которых проводится дорогостоящая подготовка личного состава с помощью инструкторов НАТО. Батальоны, прошедшие подготовку на полигоне в Яворове с помощью американцев и канадцев, выходят на одну ротацию на фронт, и после ротации, то есть спустя год после прохождения тренинга НАТО, увольняется до 80% состава. То есть отобранные и подготовленные люди не задерживаются, не передают опыт дальше.

Самого серьезного внимания требует ситуация с программой подготовки Сил специальных операций на базе в Бердичеве. В 2016 году на шестимесячные курсы подготовки бойцов ССО заявилось 437 кандидатов, окончить курс смогли только лучшие из лучших — 63 военнослужащих. Они получили статус инструкторов. Однако на данный момент 40 % этих элитных бойцов по различным причинам уже оставили службу в армии.

По словам заместителя начальника Генштаба ВСУ Артура Артеменко, необходимость мобилизовать несколько тысяч офицеров запаса в 2018 году объясняется тем, что увольняется 10% действующих офицеров. То есть в цифрах, по оценкам Генштаба, увольняется за один год около 4 тысяч офицеров. Катастрофические показатели для обороноспособности страны! Но места выбывших опытных людей без всяких вопросов заняли мобилизованными выпускниками военных кафедр. Цифры увольняющихся солдат и офицеров еще выше. Закон 6052 позволит уволиться тем военным, кто уже имеет выслугу, но служит по контракту до конца особого периода и по контракту, заключенному до войны. Поскольку что такое "особый период" и когда он закончится законодательно не было разъяснено, такие контракты по сути превратились в бессрочные, как при феодальном строе. Наличие нескольких тысяч военнослужащих, которые не могли уволиться, и у которых "особый период" затянулся, серьезно подрывает моральный климат в армии, и очень здорово, что государство взяло на себя ответственность и решение было принято. Без сомнений, принятие закона приведет к усилению оттока офицеров и служащих долгое время сержантов и солдат. Но с другой стороны, если не увольнять тех, кто давно заслужил, то как привлечь новых, тех, кто должен прийти на смену? В коллективе будут нормальные отношения, если служат только те, кто мотивирован, а не из-под палки.

Некомплект заложен в саму структуру армии по шести причинам:

1. Государство, начиная с СССР, никогда не стремилось удержать в армии хороших бойцов, никогда не ставилась задача достижения армией качественного развития, сохранялась и во многом сохраняется порочная советская психология "незаменимых у нас нет". Не внимание к людям и непонимание значения комплектности для эффективного ведения боевых действий еще со времен СССР приучило военное командование смотреть на некомплект как на обычную неустранимую проблему, естественный порядок вещей в армии. Значение комплектности для боеготовности и боеспособности не признается.

2. Большинство тех, кто увольняется — уходят из боевых бригад, из боевых подразделений, несущих службу на передовой, с самой высокой физической и психоэмоциональной нагрузкой. То есть самый большой урон несут те, кто наиболее востребован. Это происходит потому, что в нашей армии боеспособность воинских частей оценивается не по результатам ее реальной боеготовности и подготовки, а прежде всего по административным и хозяйственным показателям, по состоянию отчетности. С комбрига и комбата снесут голову за отсутствие бирок на имуществе, за отсутствие отчетов и планов, но боеготовность и боеспособность его подразделения для военного руководства — на самом деле малоинтересный и непонятный вопрос.

3. Некомплект изначально заложен руководством ВСУ в самой структуре армии. Максимальная численность ВСУ по закону — 250 тысяч человек, фактическая — 230, а штатная численность — свыше 330 тысяч. То есть армия по факту является кадрированной, и готовится воевать комплектными войсками не сейчас, когда это остро необходимо, а когда-нибудь потом, когда будет объявлена мобилизация, и придут люди, что наполнить боевые подразделения реальными бойцами по штату. Новые части, которые не наполнены и не будут наполнены личным составом, продолжают создаваться. Такая же проблема в НГУ. Государство готовится не к той войне, которая идет сейчас, а к некоей большой войне в будущем. Это позволяет генералам не нести ответственности за бестолковое планирование сегодня, и оправдывать свою некомпетентность тем, что таким образом идет подготовка к грядущему большому вторжению РФ. Год за годом не решаются острые текущие проблемы, но и без того скромные ресурсы продолжают размазываться на решение сотен третьестепенных и не связанных с войной в Донбассе вопросов.

4. Приоритетом комплектования являются не боевые части, а обеспечение и администрирование. Всего в структуре ВСУ свыше 1500 воинских частей. В 2013-м действовало два оперативных командования. Сейчас созданы четыре новых — и действует фактически шесть оперативных командований. Также созданы новые командования родов войск, которых не было до войны: командование десантно-штурмовых войск, командование Сил специальных операций, Корпус морской пехоты. В Нацгвардии пять территориальных управлений и также множество административных структур. В отличие от боевой численности — то есть численности личного состава, который непосредственно принимает участие в боевых действиях, резкий рост прежде всего отмечается в штабах. Растет число генералов, растет численность штабов. Людей не хватает только среди тех, кто сидит в окопах. Ценные офицерские кадры вымываются из боевых подразделений для комплектования многочисленных штабов, туда идут ресурсы на обеспечение.

5. Число вакансий столь велико, что при наборе пополнения в армию существует самый минимальный отбор. На воинскую службу массово пошли "заробитчане", которые не хотят служить, и не хотят выполнять боевые задачи, не хотят тренироваться, их интересуют только денежное довольствие и льготы, и лечение в случае серьезной болезни. Такие военные увеличивают нагрузку на своих товарищей, и также стараются найти поводы для увольнения, либо превращаются "мертвых душ", от которых пытается избавиться сама армия.

6. В служебной карьере существует "уравниловка". Те, кто интенсивно учится и показывает высокие результаты никак не отличаются от тех, кто учиться не может и не хочет, и служит посредственно. Повышая квалификацию, воин должен получать перспективы роста. Не получая перспектив роста на военной службе, многие увольняются и переходят на службу в другие государственные структуры, с более выгодными условиями службы, либо вообще в частный сектор — и ни ВСУ ни НГУ необходимости удерживать лучших и обучаемых не видят, отношение к подчиненным как к взаимозаменяемым деталям сохраняется.

А КАК ДЕЛА У ПРОТИВНИКА?

Продвижение ВСУ на отдельных направлениях объясняется наличием большего числа мотивированных бойцов, и тем, что у российских оккупационных корпусов плотность обороны и укомплектованность еще ниже. На батальон у них приходится от 20 и более километров фронта. Война давно приобрела очаговый характер, давно утратила массовость. Интересно, что у российских войск те же проблемы с укомплектованностью, но приписки и фальсификации списков личного состава осуществляются в еще большем масштабе из-за отсутствия всякой публичности и гражданского контроля. Фактическая боеспособность противника на порядок ниже заявленной.

Российская армия также заражена всеми советскими болезнями и советской психологией. О фактической ее боеспособности можно судить по тем контактным боям, которые документально зафиксированы в войне в Донбассе. В ситуациях ближнего боя кадровые российские военнослужащие 2-й бригады спецназа, 98-й воздушно-десантной дивизии, 31-й десантно-штурмовой бригады легко сдавались в плен, и упорства в бою не проявляли.

Несмотря на миллиардные российские инвестиции в создание 1-го и 2-го армейских корпусов, некомплект боевых подразделений противника достигает 70–80%, что маскируется приписками, а также полной укомплектованностью тыловых и административных структур.

Наступательные и маневренные боевые действия на фронте ведут малые группы пехоты, численностью примерно в одно отделение до 15 бойцов. Опорные пункты на большей части фронта превратились в наблюдательные посты.

И Украина и Россия пришли к тому, что в локальной войне низкой интенсивности, где надо много копать, ходить, думать, где не так часто доведется стрелять, где на применение оружия накладывается множество ограничений, где между каждым нажатием на спуск стоят недели монотонной работы, требуется профессионализм и высокая мотивация у бойцов.

В СССР мотивацию служить было создать гораздо легче — тому помогали "железный занавес", НКВД-КГБ и КПСС. Массовая мобилизованная армия в тоталитарном обществе имела принципиально иные методы мотивации и организации, где военнослужащий был взаимозаменяемым винтиком большой машины, расходным материалом термоядерной войны.

Но сейчас время изменилось. Ушла эпоха глобальной войны, и достигать превосходства надо на какой-то безымянной высоте, в каком-то леске или в каком-то доме.

ПРИЧИНЫ УХОДА ИЗ АРМИИ СЕЙЧАС

Если проанализировать проблемы, которые становятся причиной ухода из армии, то главные раздражители можно определить так.

1. Ограничения на боевые действия подрывают боевой дух. Благородная идея свободы и независимости заставила более 100 тысяч людей в 2014 году пойти в структуры МО и МВД добровольно и по мобилизации, и 70 тысяч из них прошли зону АТО. Тогда об обеспечении трудно было мечтать, но мотивация преодолевала любые трудности. Люди сражались за свой народ, были готовы пожертвовать собой, и часто сталкивались с опасностью. Это была самая сильная мотивация. Как обстоит с этим сейчас? К сожалению, то, каким образом украинское военное командование трактует условия минских соглашений и ограничивает боевое применение, серьезно демотивирует даже самых стойких бойцов. Мотивированные бойцы идут защищать Родину от агрессии, и жесткие требования командования по запрету воевать, ограничения на расход боеприпасов, запрет действовать даже когда враг хорошо заметен в прицел — это для многих становится потерей смысла.

2. Проблемы коллективов. У нас пока все госструктуры организованы по колхозному принципу: как понимает службу командир части, такой и порядок в части, все зависит от первого лица. Дружеские отношения в коллективе и авторитет командира — главный залог сохранения бойцов на службе. Часть, командир которой не имеет авторитета, разрывают скандалы и увольнения, а часть, где командира уважают, любые трудности сплачивают, и есть не только отток кадров, но и приток.

3. Организация службы в ВСУ и НГУ осталась на уровне 70-х годов прошлого века. Самым большим наказанием для лучших бойцов является пребывание на базе своей части. Там людей достают проверки и нелепая система несения службы, составленная по советским канонам и книге начальника управления службы войск генерала Усмана Уразова. Уразов — генерал советской школы, далекой от современной войны, и его книга о порядке несения службы является настоящим бичом нашей армии. Абсурд, но советский опыт муштры солдат срочной службы в армии уже исчезнувшего в XX веке государства используют для организации службы во время войны в XXI веке, в армии демократического государства, укомплектованной исключительно военнослужащими контрактной службы.

4. Неуважение к личному времени военных. Редкие отпуска, минимум свободного времени — так держали в руках советских срочников. А сейчас для большинства взрослых контрактников одна ротация на 7–8 месяцев и постоянные проверки и работа во внеслужебное время оборачиваются утратой семьи. Люди видят, что их занимают из-за плохой организации службы, а не потому, что это надо для войны.

5. Материальные условия. Когда бойцов заставляют заниматься постоянно далекими от войны вещами — караулами, нарядами, уборкой, ремонтом, то есть абсолютно далекими от войны вещами, боец задумывается, что тратить большую часть своего времени на хозяйственную деятельность он за куда большие деньги может на "гражданке". Денежное довольствие в армии далеко от средних зарплат квалифицированного работника в частном секторе. Что такое для квалифицированного бойца 7–10 тысяч гривен сейчас? Это зарплата охранника в супермаркете с фиксированным рабочим графиком и без отрыва от семьи. Армия ни в одной стране мира не является выгодным бизнесом, но в нашей армии высокие зарплаты нужны для того, чтобы боец имел материальную возможность обеспечить себя дополнительной экипировкой на фронте, чтобы имел возможность содержать семью.

6. Уравниловка. Зачем воевать на передовой, если у солдат и офицеров куда более комфортные условия службы в военно-учебных заведениях и центрах, денег там платят не меньше, а нередко даже больше, по действующим нормативам, а ответственности на порядок меньше. Зачем рвать жилы на службе, если все равно отношение к тем, кто служит ради зарплаты, и к настоящему воину будет одинаковым?

7. Отсутствие служебного жилья и социальной инфраструктуры на базах. Это огромный бич армии, который не позволяет многим семейным людям продолжать службу. Это и огромный удар по боеспособности, поскольку часть, которая разъезжается по домам, собирается медленно, и люди тратят много времени на дорогу и обустройство.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

1. Новая психология военного командования, новое понимание роли солдата, сержанта и офицера. Это уже не просто номер военно-учетной специальности. Сейчас это высококвалифицированный оператор вооружения или обеспечения, менеджер по уничтожению противника и по управлению спецвойсками. Это лидер и самостоятельно мыслящий человек. Это человек, которому для качественного исполнения обязанностей надо овладеть десятками навыков и специальностей и освоить их. И такие люди остро необходимы сегодня везде — и в любом нашем бизнесе, и в любой стране Евросоюза. Рынок рабочей силы стал очень конкурентным, и надо понимать, как привлечь лучших бойцов в армию, чтобы качественных людей приходило гораздо больше, чем увольнялось. Каждого своего менеджера и оператора генерал и командир должен уважать и ценить, и держаться за профессионалов, потому что современные сражения ведутся малыми группами специалистов, где маршал победы — командир отделения, солдат, сержант, лейтенант. Наполеонов надо ценить по успешным боям, а не по звездам и выслуге. Выслуга в современной армии ничего не значит, мир меняется, опыт устаревает, знания обновляются вместе с техникой, на войне нужны те, кто умеет учиться и добиваться победы, а не те, кто недостаток интеллекта возмещают шириной лампасов и командным криком.

2. Армия во время войны должна получить возможность воевать, согласно тем ограничениям, которые налагают минские соглашения. Ключевая проблема — воевать эффективно можно даже с ограниченным применением артиллерии и танков. Разрешение проявлять инициативу командирам батальонов, разрешение на уничтожение противника всеми видами разрешенных вооружений, активные действия и пополнение боеприпасов к пехотному оружию позволили бы армии действовать по назначению, а не имитировать полицейскую операцию. Это создало бы мотивацию. Это дало бы армии опыт маневренных боев, а не просто окопной войны.

3. Система продвижения кадров нуждается в серьезном изменении. Воспитание лидеров — это не значит создавать курсы лидерства на 4 месяца, и направлять туда по приказу. В наших условиях лидерство — это выявление бойцов с лидерскими качествами в боевых подразделениях, чтобы давать им подготовку и растить их в коллективе, давать продвижение и служебный рост. Командир — это не выслуга и не запись в военном билете, это характер. В боевых частях нужны лидеры, коллективам нужен стержень. Командиры бригад и батальонов должны стать руководителями процесса выдвижения лидеров в своих коллективах. Необходимо не на словах, а на деле создать престиж и полномочия для сержантского корпуса, сделать возможным постоянный рост в карьере для сержантов, сделать их службу выгодной. Это костяк армии.

4. Жилье. Сейчас активно реализуется программа строительства служебных общежитий. Планируется построить 184 общежития на 23 тысячи контрактников. Это важнейший шаг вперед, который на порядок усилит возможности по привлечению в армию людей. Но всех проблем за один год не решить. Служебные общежития для семейных офицеров, сержантов, солдат контрактной службы необходимы в большем количестве, надо обеспечить служебным жильем не менее 100 тысяч человек, чтобы хотя бы в боевых бригадах ВСУ были необходимые условия проживания. Также необходима инфраструктура для нормальной жизни семей воинов, помощь в трудоустройстве женам.

5. Денежное довольствие. Здесь не должно быть уравниловки. Для частей на передовой должен быть приоритет и система надбавок. Причем премия должна быть не только для тех, кто на первой линии, но и для тех, кто на второй. То есть до штаба батальона включительно — ведь без комбата, без разведки, без огневой поддержки на первой линии много не навоюешь. Необходимо выплачивать премию боевым частям не только за время пребывания на передовой, но и за время, которое они тратят на боевую подготовку на полигонах для действий на передовой. Подготовка не менее важна, чем сам бой, отношение к ней должно быть максимально серьезным.

6. Необходимо обеспечить денежные стимулы для привлечения опытных бойцов. Каждая ротация, которые были у разных частей от 7 до 12 месяцев, — это неоценимая академия военной науки. И на фронт надо привлекать тех, кто не одну академию окончил. Думается, что по завершении ротации командир батальона должен получить полномочия составить рапорт на всех достойных бойцов, кто отслужил не менее 5 месяцев чистого времени на первой-второй линии без "залетов". И если такой опытный боец снова отправится на ротацию на передовую, ему должна быть определена премия за проведенную ротацию — допустим, 2000 гривен в месяц, которая будет начисляться, если он снова пойдет на фронт . Таким образом, в руках комбата создается стимул для сохранения опытных бойцов на новую ротацию, а премии за каждую ротацию должны плюсоваться, и тогда тот, кто прошел несколько ротаций, будет получать солидную прибавку к денежному довольствию. Ценность опытного бойца для его подразделения гораздо выше, чем нескольких новых неопытных солдат.

7. Программа постройки жилья для "очередников" стоит остро. Имеет смысл предлагать военнослужащим долгосрочные денежные сертификаты на покупку жилья, допустим, на 1 миллион гривен, который имеет целевое назначение и может использоваться только для инвестиций в жилье. Как беспроцентный заем. Предоставляется тем, кто заключил 10-летний контракт. Нарушения по службе, разрыв контракта — и сгорает инвестиция, возвращается государству. Воин получит возможность вложить средства в жилье там, где ему удобно. Никакой коррупции, как сейчас при госзакупках готового жилья.

8. Сроки ротации требуют серьезного пересмотра. Судя по статистике правонарушений в АТО, нормальный срок службы на фронте в нынешних условиях не должен превышать 5 месяцев. После этого срока у большинства бойцов начинает проявляться усталость, возрастает число нарушений. Нынешние сроки ротации — 7–8 месяцев, могут быть приемлемы только если создается система отпусков домой хотя бы 2 раза по 2–3 недели. И если действует внутренняя ротация в самом подразделении на фронте, и люди не находятся на передовой постоянно, а постоянно получают увольнения и переводы в тыловые районы, чтобы привести себя порядок и отдохнуть. Ротация может быть и по другому принципу. Бригада направляется на участок фронта на 12 месяцев, но воюет там не в полном составе, а ротирует батальоны: допустим, по 3–4 месяца на фронте, и затем замена.

9. Необходимо пересмотреть отношение к свободному времени контрактника. Хорошие командиры бригад тщательно следят, чтобы их бойцы получали достаточное время для отдыха. В одной из бригад, которая выполняет задачи на фронте, комбриг сейчас дает бойцам отдых до 2,5 месяца в году. К официально положенному отдыху добавляет те выходные, которые боец проводит на фронте. Это очень разумная практика, которую следует узаконить. Хорошие командиры стараются не задерживать людей сверхурочно и предоставлять им отпуска во время ротации. У воинов должна быть личная жизнь, возможность восстановиться.

10. Надо пересмотреть всю систему работы военкоматов, которые сейчас жестко долбает военное руководство за невыполнение планов по призыву. Планы по призыву уже давно не работают. Планы по призыву генералы должны ставить не военкомам — а самим себе, и добиваться их реализации вместе с президентом, правительством и парламентом. А военкоматы должны работать как рекрутинговые центры, причем стоило бы их привязать к конкретным воинским частям, чтобы военкоматы работали в связке с войсками, чтобы проходил горизонтальный переток кадров. Большинство контрактников сейчас приходят на контракт в конкретную часть, и сами части, которые ищут бойцов, выполняют уже де-факто функции рекрутинговых центров. Надо это узаконить, дать им полномочия и обеспечение.

11. Армия должна показать себя ответственным партнером в трудовых отношениях с бойцом. Простой и понятный контракт, социальные льготы, которые монетизированы, а не в виде бумажек и обещаний бесплатного проезда. Широкая реклама надежности армии как ответственного работодателя.

12. Основными социальными льготами для бойца должны стать страховка здоровья для него и его семьи на определенную сумму в год. А также право на поступление за бюджетный счет в высшие учебные заведения после трех-пяти лет пребывания на контракте. Это были бы реальные, а не мифические льготы, которые бы стали стимулом для достойной службы.

13. В армии нужен отбор. Нельзя кем попало наполнять штатное расписание. Слишком много случайных людей приходит на контракт, кто сразу начинает "косить", "уходить на больничный", лишь бы не служить и не воевать. Армия должна начинаться с того, что сам контрактник должен обосновать, почему он достоин служить. Хотя бы в виде сочинения. Затем должен быть курс хотя бы на 2–3 дня, где надо доказать, что кандидат готов преодолевать трудности.

14. Армия должна позиционироваться прежде всего как самый лучший коллектив, как путь найти настоящих друзей и товарищей. Нельзя агитировать идти в армию на зарплату в 7000 гривен. Так бойцов не мотивируешь. Армия — это готовность к подвигу и самопожертвованию. Армии надо полностью сменить советскую символику на новую украинскую, надо изменить саму структуру отношений. На фронте другу к другу обращаются "друже", "товарищ" и "пан" в новой армии не прижились, это мертвые формы обращения, для официоза. Многое по новой символике в армии сейчас внедряет группа Гайдукевича, однако кроме формы надо изменить сам порядок отношений на службе, весь церемониал и регламент взаимодействия между бойцами и командирами. Армия должна знать историю войны, историю наших побед и неудач, историю героев, и гордиться ими.

15. Организация и структура. Армия во время войны должна воевать комплектными частями. На фронте — комплект. А вот резервные части должны быть кадрированными, их было бы разумно также привязывать к конкретным боевым частям, для взаимодействия и обмена опытом. ZN.UA уже не раз писало, что согласно мировому опыту необходимо по уровню укомплектованности градировать войска по различным степеням готовности. Воевать должны полностью боеготовые и пополненные части. Это более эффективный и более дешевый путь. Для того чтобы найти ресурсы надо провести структурную реформу — сократить число воинских частей и штабов, направлять бойцов для пополнения прежде всего в боевые части.

16. Необходимо реорганизовать документооборот в армии, сократить системы отчетности, перейти на электронный документооборот. Штаты штабов батальонов и бригад должны быть расширены по натовским стандартам и соответственно обучены, чтобы для ведения бумаг и принятия оперативных решений было соответствующее количество персонала. Перегрузка командиров тактического и оперативного звена бумажной ответственностью и документоборотом парализует работу с личным составом, отвлекает от боевого управления. Необходимо освободить украинское офицерство от постыдного бумажно-показушного рабства.

Сохранять и приумножать в армии стержень — опытных обстрелянных воинов — одна из стратегических задач государства. И решение этой задачи может быть только комплексным. Это не может быть решением одного генерала, министра, одного ведомства — это одна из ключевых целей государственной политики, которая должна быть приоритетом для всего руководства страны. В войне победит качество. Качество людей важнее количества любого железа, бумаги и чернил.

Юрий Бутусов для "Зеркала недели".

Заголовок

Заголовок

111... читать дальше >>>