Боевые буряты, Донбасс и Русский мир

Источник
О "боевых бурятах"

«Простите, но мы бурят-то особо не видели никогда, а тут сразу с «Калашниковым», – написала мне одна украинка в Твиттере.

И я банально не знала, что ей ответить. Пролепетала про то, что одного бурята без автомата украинцы все же видели – недаром что премьером при Ющенко был Юрий Ехануров. Тут же последовали ответы «это наш украинский бурят» и «мы никогда не интересовались его национальностью, так как это не имело значения».

Когда появились первые сообщения о бурятах на Донбассе, многие мои земляки посмеивались, дескать, это какая-то ерунда.

Когда стали возвращаться трупы с Донбасса, когда вышло интервью танкиста Доржи Батомункуева, появилась первая растерянность, на которую накладывалась нехватка информации – местным СМИ силовики настойчиво рекомендовали «не трогать эту тему». «Новая Бурятия» все же рискнула написать о Батомункуеве, получившем на Донбассе тяжелейшие ожоги (ему сейчас собираются деньги на лечение), после чего читатели получили газету с выдранной полосой – материал был в буквальном смысле уничтожен.

В Бурятии и Забайкалье местные жители знают, сколько контрактникам обещают, как их переправляют, как кидают и какую расписку они дают (обязуются «защищать Родину как внутри, так и вне ее пределов»).

В июне, когда приглашала знакомую журналистку-бурятку на семинар в Киев, она тут же спросила: «Впустят ли бурят в Украину?».

Было неприятно, непонятно, но терпимо.

Чашу переполнили подростки, сотворившие ролик «Боевые буряты Путина».

В Бурятии этот клип вызвал бурю возмущения, ибо «никому не позволено говорить от имени всего народа».

Негативно о «боевых бурятах» высказались известные бурятские модели Виктория Маладаева и Мария Шантанова (обе повторяли, что это «позорище», «все над нами смеются» и «почему именно буряты стали мемом?»), знаменитый режиссер Солбон Лыгденов был краток: «Когда-то молодые парни не дожили ради нас! Давайте за них и за себя жить достойно!».

Показательно, что вычисляли участников ролика и распространяли ссылки на их аккаунты, дабы желающие могли «поблагодарить» создателей, сами буряты.
Забавно, но, как только стало известно, что активисты из Иркутска, по бурятам из Бурятии прокатился вздох облегчения – мол, слава Богу, не наши.

А теперь о главном: в самом страшном сне не могла представить, что за «русский мир» поедут воевать буряты (не бесплатно, но все же), потому что нам ли не знать, к чему приводит насаждение имперской идеологии и национализм.

Когда Дмитрий Рогозин, Владимир Жириновский и другие русские националисты стали рассказывать про «бандеровцев» было противно, потому что, не знаю, как в Киеве, а в Петербурге и Москве национализма и бытовой ксенофобии всегда хватало.
И он длительное время подпитывался самими властями, потому что карта «во всем виноваты мигранты и все нас обижают» крайне выгодна. А так как бьют не по паспорту, а по роже, доставалось, в том числе нацменьшинствам.

И никакие «боевые буряты» после нападений скинхедов и убийств на национальной почве в Москву и Петербург не приезжали.
Вероятно, что контрактов не подписывали и денег от кремлевского проекта «Сеть» не получали.

Мы привыкли не выходить из дома 4 ноября (день национального единства) и 20 апреля (день рождения Гитлера).
Мы привыкли, что полицейские проверяют у нас паспорта (рожей не вышли), а тувинцу Кудереку Соскалу несколько лет назад стражи порядка и вовсе заявили, что его паспорт гражданина РФ подделка (документ был отправлен на экспертизу). Мы привыкли, что зачастую при приеме на работу в Центральной России в качестве обязательного условия выставляется «славянская внешность», а квартиры сдаются «только русским». Мы привыкли слышать от своих знакомых, что «в школе у моего ребенка много черных и узкоглазых, поэтому переведу в другую».

Многие же помнят, наверное, как Викторию Маладаеву, поучаствовавшую в конкурсе «Народная Миссис Санкт-Петербург» затравили, так как в «европейском городе первой красавицей бурятка быть не может».
«Мисс Россия» Эльмира Абдразакова в 2013-м начиталась в интернете, что «чурка» не может быть «главной русской красавицей».

И неужели кто-то думает, что после этих унижений мы хотим «от моря и до моря» «русского мира»?
Такого «русского мира», где есть «титульные» и «отбросы»?

Не буду говорить от лица всех, но лично я хочу просто мира – для всех.

И последнее.
В петербургском метро один неудачник в час-пик толкнул меня и заявил, что я, как представитель «низшего класса», должна пропустить его вперед, когда спросила у него, почему же он, будучи «высшей кастой», ездит на общественном транспорте, а не на собственном «Феррари», он едва не набросился с кулаками.

А всего-то этому неудачнику, как и всей России, нужно было научиться уважать других и попытаться заработать на автомобиль, если уж так угнетает кататься с «чернью» (заняться собственной экономикой).
Но ведь это слишком трудно, верно? Гораздо проще решить вопрос кулаками и танками.

Александра Гармажапова
журналист