Эхо Москвы
Представьте себе ситуацию, что Министерство юстиции Германии выпустило список литературы запрещенной на территории государства. И что в перечень запрещенных книг попали произведения о партизанах-антифашистах и Холокосте. Не знаю, как бы они это мотивировали. Например, тем, что книги о партизанах антифашистах оскорбляют память еще живых офицеров СС и Гестапо, а так же их родственников. Что книги о Холокосте могут оскорбить потомком эсэсовцев работавших операторами газовых камер, и подбадривавших пинками заключенных с желтой звездой за колючей проволокой концлагерей. И что вообще объемы Холокоста сознательно раздуты, с целью унизить и опорочить Германию. И что, мол, Холокоста никакого не было, потому что…

Далее развивать фантазию не буду – гадко повторять антисемитскую слизь.

Так какой была бы реакция даже не международной общественности, а граждан Германии? Наверное – глубочайший шок. Не привыкли в нынешней Германии наплевательски относиться к кровавым мистериям прошлого.

А вот теперь внимание, реальность. На сайте Министерства юстиции Российской Федерации имеется федеральный список экстремистских материалов. И что мы там видим?

«1149. Печатное издание Руслан Викторович Частий «Степан Бендера. Мифы. Легенды. Действительность» 2007 г. (решение Мещанского районного суда города Москвы от 01.12.2011);

1151. Печатное издание «Голодомор 1932-1933 рокiв в Украiнi: Матерiали кримiнальноi справи № 475» (решение Мещанского районного суда города Москвы от 01.12.2011);

1152. Печатное издание Юрiй Шаповал, Володимир Пристайко, Вадим Золотарьов «ЧК - ГПУ - НКВД в Украiнi: особи, факти, документи» 1997 г. (решение Мещанского районного суда города Москвы от 01.12.2011);

1153. Печатное издание Владимир Василенко «Голодомор 1932-1933 годов в Украине как преступление геноцида: правовая оценка» 2009 г. (решение Мещанского районного суда города Москвы от 01.12.2011);

1154. Печатное издание Василь Морочко «Геноцид украiнцiв. Серiя: Голодомори 1932-1933. Голодомор» 2007 г. (решение Мещанского районного суда города Москвы от 01.12.2011);»

Бог с ними, с бандеровцами. Очевидно, бывшим чекистам, ныне стоящим во главе России и через 60 лет больно вспоминать как на Волынь, Галичину, Подолье и Закарпатье их отправляли в наказание. Там не признания из липовых «врагов народа» выбивать было нужно – там воевать приходилось. Воевать с врагом, который всей душей ненавидел «большевицкое счастье» и оттого сопротивлялся целиком всерьёз и крайне эффективно. Не любят чекисты вспоминать, как бегали по кустам от украинских повстанцев.

Но вот с Голодомором – это явно перебор. Автору этих строк довелось объездить практически всю Украину. И вот существует только два региона в которых старики не рассказывали бы о Голодоморе – Западная Украина и Крым. По понятным причинам. Да что там старики?

Мои знакомые россияне часто говорят, что у нас в Украине не угощают – у нас убивают едой. А теперь подумайте, что нужно было сделать, чтобы довести украинцев до такого:

«Нам, коммунистам, выдавали по талонам, чтоб не сдохли, немножко деревенским активистам тоже, а вот что ОНИ жрут – это уму непостижимо. Лягушек, мышей уже нет, кошки ни одной не осталось, траву, солому секут, кору сосновую обдирают, растирают в пыль и пекут из нее лепешки. Людоедство на каждом шагу… Скажем, сидим мы, в сельсовете, вдруг бежит деревенский активист, доносит: в такой-то хате девку едят». Это автобиографический роман «Бабий Яр» Анатолия Кузнецова.

«Попала я сперва в Киев. Стали как раз в эти дни коммерческий хлеб давать. Что делалось! Очереди по полкилометра с вечера становились… А из деревни ползет крестьянство. На вокзалах оцепление, все составы обыскивают. На дорогах всюду заставы — войска, энкаведе, а все равно добираются до Киева — ползут полем, целиной, болотами, лесочками, только бы заставы миновать на дорогах. На всей земле заставы не поставишь. Они уж ходить не могут, а только ползут. Народ спешит по своим делам, кто на работу, кто в кино, трамваи ходят, а голодные среди народа ползут — дети, дядьки, дивчины, и кажется, это не люди». Это – Василий Гроссман, роман «Все течет».

«Местное правительство – самое жестокое из всех возможных в мире. Крестьяне ненавидят коммунистов… В Юзовке в первый день я смог отыскать лишь батон хлеба, и он стал моим пропитанием на весь день. Но многие рабочие не имели даже хлеба, и были слишком слабы, чтобы работать». Юзовка – это современный Донецк. А описал ситуацию Гарет Джонс, советник по международных вопросам премьер-министра Англии Сэнли Болдуина, который с 1930 по 1933-й несколько раз приезжал в Украину следить за ходом советской индустриализации.

Это – творчество литераторов. Мои родственники, пережившие 33-й на Уманщине рассказывали о ситуациях и покруче.

Да что там? Согласно переписи населения 1937 года (той самой, которая была признана вредительской) численность украинцев в СССР против 1926 года уменьшилась на 15,3% - на 4 млн 774 тыс человек. Численность русских и белорусов согласно ей же увеличилась соотвественно на 20,7% и на 2,9%. Для сравнения, во время Второй Мировой войны украинцев погибло около 5 млн. Других таких катаклизмов в истории моего народа не было как таковых.

Я, конечно, читал уже пропагандистскую макулатуру о том, что Голодомора, во-первых, не было, во-вторых, его объемы преувеличены, в третьих его проводили сами украинцы. То, что отдельные российские литераторы реализуют свои детские комплексы через изматывание в грязи памяти о центральной трагедии в истории украинцев, это дело их совести. Но вот книги о Голодоморе в списке запрещенной литературы Минюста, это уже нечто больше. Это – позиция государства Российская Федерация.

Что ж? Никто и не сомневался. Будем считать, что официальная Москва высказала свою позицию по наибольшему сознательному уничтожению украинцев. Украинцы свою позицию по отношению к официальной Москве тоже регулярно высказывают. Начиная с 1991 года. Очевидно – другой она не будет никогда.

Дмитро Калинчук
обозреватель журнала "Український тиждень", Киев