ИноСМИ
На этой неделе с новой силой разгорелись споры о том, что делать с забальзамированным телом Владимира Ленина – оставить его в мавзолее в самом центре Москвы на Красной площади или похоронить рядом с матерью, как того хотел сам лидер коммунистов. Однако, эта дискуссия идет с конца 1980-х годов, когда, благодаря горбачевской политике гласности, появилась возможность критиковать некогда священные символы советского режима.

Первый президент России Борис Ельцин - шумный противник коммунизма в свои последние годы - много раз поднимал вопрос о захоронении лидера большевиков, но всякий раз безрезультатно. В середине 90-х, когда Ельцин натолкнулся на яростное сопротивление со стороны Коммунистической партии Российской Федерации и ее многочисленных сторонников, было решено, что легкомысленные эксперименты с главными символами советского прошлого могут привести к усилению и радикализации антиельцинских настроений в России. Захоронение тела Ленина вызвало бы протесты; а в условиях снижения поддержки Ельцину и роста популярности коммунистов, особенно - среди пожилых людей, это могло нанести серьезный вред президентской кампании Ельцина в 1996 году, и лишить его администрацию возможности проводить свои планы через российский парламент, где коммунисты были одной из ведущих сил. Последний раз президент Ельцин выступал по этому вопросу в 1999 году, перед своим уходом с поста. Тогда он заявил корреспонденту одной из газет, что намерен похоронить Ленина раз и навсегда. Но так этого и не сделал.

Учитывая то обстоятельство, что забальзамированное тело Ленина лежит в ста метрах от кабинета президента, вопрос о захоронении Владимира Ильича не может обойти молчанием ни один российский руководитель. На втором году своего президентства, а было это в 2001 году, Владимир Путин сказал, что страна 70 лет жила с коммунистической монополией на политику. Это - срок жизни одного поколения, заявил президент, и люди ассоциируют имя Ленина со своими собственными жизнями. Для них предание тела Ленина земле будет означать, что они придерживались ложных идеалов, ставили неправильные цели, и что вся их жизнь прожита напрасно.

Девять лет спустя, когда вышеупомянутая демографическая категория выросших в Советском Союзе и связывавших себя с коммунистической идеологией людей начала сокращаться, Путин сказал: «Российский народ решит этот вопрос в свое время. В истории не может быть спешки».

Тем не менее, общественное недовольство федеральным правительством с тех пор устойчиво усиливалось. Недавние опросы показали, что 33% россиян готовы принять участие в протестах. Испугавшись такого поворота событий, путинская администрация отчаянно пытается разыграть любую карту, которая отвлечет внимание общества от продолжающихся выступлений протеста. Начало дебатов о трупе Ленина - один из таких козырей, который должен расколоть оппозицию (многие из них - коммунисты) и спровоцировать бессмысленную по своей сути общенациональную дискуссию в современной российской политике.

Уже не первый раз за прошедшие шесть месяцев перед обществом поднимают вопросы, не имеющие никакого отношения к требованиям протестующих. Хорошим примером стал арест трех членов российской панк-рок-группы феминисток Pussy Riot после их представления в московском Храме Христа Спасителя. Их панк-молебен и последовавший затем арест стал главной темой в государственных и оппозиционных средствах массовой информации, что заставило российскую публику заняться дебатами о богохульстве, феминизме и клерикализации официально светского российского государства. Таким образом, внимание общества было отвлечено от гораздо более важных вопросов, - таких, как повсеместная коррупция, беззаконие полиции и фальсификация выборов. Члены оппозиции, считающие себя православными христианами, столкнулись с дилеммой. Чем было выступление Pussy Riot – осквернением святого алтаря или законной формой протеста против нынешнего режима? Эти дебаты дали Кремлю определенный запас времени для перегруппировки и разработки стратегии противодействия силам оппозиции. Власть воплотила свою стратегию в недавно принятых антимитинговых законах и в мерах давления на лидеров оппозиции.

Дебаты по вопросу захоронения тела Ленина, которые спровоцировал министр культуры России Владимир Мединский, сделавший это в момент политической неразберихи и продолжающихся протестов, предназначены для отвлечения внимания российской общественности. Они не имеют никакого отношения к истинному желанию избавить современную европейскую столицу от забальзамированного трупа, занявшего стратегически выгодную позицию между зданием президентской администрации и роскошным торговым центром.

("The Guardian", Великобритания)
Андрей Рывкин