Главред

Даже на первый взгляд четкий и понятный закон может таить в себе мину замедленного действия, которая сработает при условии политической или экономической целесообразности.
В первой части статьи «Государство vs Интернет» говорилось о том, как регулируют Интернет в различных странах мира.

Как Россия регулирует Интернет

В июне прошлого года русскоязычный Интернет всколыхнулся от новаций в области регулирования деятельности Интернет-СМИ. Изменения, внесенные пленумом Верховного суда РФ в закон «О СМИ» не принесли существенных изменений в жизнь Рунета, но сам факт внимания государства к информационным ресурсам в Интернете вызвал бурные дискуссии и опасения со стороны пользователей и провайдеров: каким путем пойдет Российская Федерация в направления регулирования своего электронного информационного поля.

В частности, граждане-владельцы Интернет-ресурсов (блогов, в том числе), не несут ответственности по закону о СМИ, если они не зарегистрированы как средство массовой информации.

Поскольку при распространении массовой информации через сайты в сети Интернет отсутствует продукция средства массовой информации, то по действующему законодательству сайты в сети Интернет не подлежат обязательной регистрации как средства массовой информации. Это означает невозможность привлечения лиц, осуществляющих распространение массовой информации через сайты в сети Интернет, к ответственности за изготовление или распространение продукции незарегистрированного средства массовой информации. (Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010, №1916, Москва, «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»).

В то же время это не означает освобождение граждан-корреспондентов от ответственности вообще.

Лица, допустившие нарушения законодательства при распространении массовой информации через сайты в сети Интернет, не зарегистрированные в качестве средств массовой информации, несут уголовную, административную, гражданско-правовую и иную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации без учета особенностей, предусмотренных законодательством о средства массовой информации. (Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010. №1916, Москва, «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»)

Следовательно ГК, УК и другие законодательные акты полностью могут быть применены к Интернет-пользователям.

Верховный суд РФ фактически разрешил журналистам распространять информацию о личной жизни политиков и чиновников, в том числе и материалы, которые были сняты скрытой камерой. Но при условии, что эта информация касается общественных интересов, например, раскрывает использование служебного положения в личных целях.

Кроме того, Верховный суд РФ подчеркнул: журналист не обязан согласовывать свои статьи с чиновниками, о которых он пишет. Требование обязательного предварительного согласования статей может быть законным, если его выдвигает главный редактор, несущий ответственность за соответствие публикаций требованиям закона.

В то же время на региональном уровне происходят события, приближающие Россию к китайской модели. В конце июля этого года суд Центрального района Комсомольска-на-Амуре (Хабаровский край) принял решение об ограничении доступа к нескольким ресурсам Интернет, в том числе к самому мощному мировому видеоресурсу YouTube.com, на основании того, что часть материалов, размещенных на этих ресурсах определена судебными экспертами как экстремистские. Суд обязал местного провайдера РА РТС «Роснет» обеспечить отсутствие доступа жителей края к youtube.com, lib.rus.ec, zhurnal.ru, thelib.ru, web.archive.org. При этом провайдер будет вынужден нарушать соглашения с пользователями, а жители края лишились также доступа на видео ресурс президента России, который тоже находится на YouTube.com.

Аналогичный казусный случай произошел в Украине осенью 2008 года, когда Национальная экспертная комиссия Украины по вопросам защиты общественной морали направила письмо Министру иностранных дел Украины Владимиру Огрызко с просьбой обратиться в Посольство Российской Федерации относительно распространения порнографии в российской социальной сети www.vkontakte.ru, не принимая во внимание то, что действия спамеров в сети не могут быть инкриминированы владельцам сети, тем более это не решается на уровне межгосударственных отношений.

Сейчас в Российской Федерации готовится пакет поправок в российские законы по регулированию отношений в Интернете, наработанный рабочей группой Минкомсвязи конце мая этого года. В группу вошли, кроме представителей профильного министерства и отраслевых компаний, еще и работники Министерства юстиции, ФСБ, Росохранкультуры, Роскомнадзора и ФСО.

В рамках работы этой рабочей группы представители ФСБ предложили внести поправки в закон «Об информации, информатизации и защите информации». В частности, предложено предоставить силовым структурам возможность закрывать на основании письма из прокуратуры экстремистские Интернет-ресурсы в течение трех суток и обязать провайдеров приостановить действие домена на основании «мотивированного письма» руководителя правоохранительного органа. Ранее, в сентябре прошлого года, Минюст РФ выступил с инициативой предоставить правоохранительным органам право приказывать провайдеру приостанавливать предоставление услуг тем или иным гражданам, которых подозревают в использовании Интернета в преступных целях.

В этом свете заявление начальника Центра защиты информации и специальной связи ФСБ Российской Федерации А. Андреечкина в начале апреля этого года о необходимости запрета таких бесплатных распространенных, в том числе в России, средств Интернет-общения, как Skype, электронные почты Gmail, Hotmail , в силу их неконтролируемости российскими спецслужбами с одной стороны является признанием попыток установить тотальный контроль над гражданами, а с другой - признанием собственной несостоятельности это сделать. Что в одно и то же время отталкивает россиян от государства, как символа насилия, и подталкивает их к сетевым сообществам, нацеленным на борьбу за свободу слова в Интернете, паралельно делая рекламу упомянутым средствам общения.

И хотя после волны публикаций в русскоязычной информационном пространстве руководство ФСБ и Кремль объяснили, что не имели в виду запрет этих сервисов, сам прецедент наглядно иллюстрирует отношение государства к Интернет-пространству.

Еще один негативный пример - проблемы Интернет-сервиса «Живой Журнал» (ЖЖ) в конце марта этого года. Среда ЖЖ стала очень популярной в русскоязычном сегменте Интернет, поскольку гораздо больше, чем Facebook или Twitter приспособлена для обсуждений различных вопросов и создания групп пользователей. Почти все заметные участники общественной и политической жизни России имеют в Интернете свои блоги, хотя далеко не все преодолели рубеж в 1000 читателей, определяемый как начало влияния на общественное мнение. Даже Никита Михалков, который в свое время очень агрессивно критиковал тех, кто самореализуется в Интернет, завел себе в ЖЖ видеоблог (и сразу стал мишенью для откровенных высказываний блоггеров о его общественной и творческой деятельности). Так что появление в ЖЖ популярного антиправительственного блога Навального «РосПил», имеющего более 40 тысяч только регулярных читателей, действительно создало определенные проблемы для правительственных структур в информационном поле.

Поэтому, когда в течение нескольких суток сервер ЖЖ был парализован с помощью DОS-атак, а параллельно с этим в «Аргументах и фактах» появилась статья «Куда деваться с надоевшего ЖЖ?», большинство пользователей единодушно связали эти атаки с недовольством Кремля

Регулирование Интернета в Беларуси

В прошлом году основная тяжесть информационных атак русскоязычного Интернета в связи с изменением политической ситуации в Украине была перенесена с Украины на Беларусь.

Во время этой волны информационных войн кроме привычных для украинским взаимных обвинений России и Беларуси в неуплате долгов, в сторону Беларуси был сделан мощный информационный выстрел: фильмы «Крестный Батька» и «Последний диктатор Европы», в черном цвете изображают деятельность президента Беларуси Александра Лукашенко.

Эти фильмы были показаны на российских телеканалах и широко распространены в Интернете, где их могли смотреть в том числе и граждане Беларуси.

Ответом Беларуси было несколько пиар-мер, но нас больше интересует указ президента Беларуси № 60 «О мерах по совершенствованию использования национального сегмента сети Интернет».

Во исполнение этого указа Оперативно-аналитический центр при Президенте Республики Беларусь и Министерство связи и информатизации Республики Беларусь утвердили «Положение о порядке ограничения доступа пользователей Интернет-услуг к информации, запрещенной к распространению в соответствии с законодательными актами». В Положении частности отмечено:

Этим Положением установлен порядок ограничения доступа пользователей Интернет-услуг к информации, запрещенной к распространению в соответствии с законодательными актами, содержание которой направлено на:
- Осуществление экстремистской деятельности;
- Незаконный оборот оружия, боеприпасов, взрывных устройств, взрывчатых, радиоактивных, отравляющих, сильнодействующих, токсических веществ, наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров;
- Содействие незаконной миграции и торговли людьми;
- Распространение порнографических материалов
- Пропаганду насилия, жестокости и других деяний, запрещенных законодательством (далее - информация, запрещенная к распространению).

В случае необходимости под эти пункты можно подвести почти любой интернет-ресурс.

Введение в действие данного Положения произошло осенью 2010 года. В этот день поставщики Интернет-услуг были обязаны ввести в эксплуатацию систему ограничения доступа.

Таким образом, можно констатировать, что Республика Беларусь сделала выбор в сторону китайской модели регулирования Интернета.

Вообще, в значительном количестве стран постсоветского пространства сделан сам такой выбор: в Армении, Азербайджане, Казахстане, Туркменистане, Киргизии. В Таджикистане политические фильтры в Интернет вводят только накануне выборов, а в Молдавии, после беспорядков, организованных оппозицией через Интернет, установлены фильтры на некоторые социальные сети.

Состояние в Украине

В последнее время происходит значительное продвижение Интернета в жизни украинского общества. На конференции в UA-IX обнародованы данные, что Украина находится на шестом месте по объемам информации, передаваемой посредством Интернет в пределах страны. Учитывая, что в рейтинге участвуют Россия, Франция, Германия, Голландия, можно говорить, что Украина находится бок о бок с самыми развитыми странами в этой сфре.
В настоящее время, в условиях неурегулированности вопросов ответственности в Интернете, Украина идет по американской модели, что является не столько признаком высокого уровня свободы слова, сколько остатками демократических традиций и саморегулированием украинского Интернет-сообщества.

Принятие Закона Украины «О защите персональных данных» от 1 июня 2010 и вступление его в силу 1 января 2011 вызвало в украинском обществе понятную обеспокоенность, связанную с ограничениями, которые он может потенциально наложить на общественный контроль над властью. В законе говорится (п.6 ст.6), что «обработка персональных данных о физическом лице» может осуществляться только с его согласия или в случаях, «определенных законом, и только в интересах национальной безопасности, экономического благосостояния и прав человека», а также на научную деятельность, определяя, что «использование персональных данных в исторических, статистических или научных целях может осуществляться только в обезличенном виде» (п.9 ст.6).
К сожалению, украинцы уже много раз сталкивались с тем, что даже на первый взгляд четкий и понятный закон может таить в себе мину замедленного действия, которая сработает при условии политической или экономической целесообразности.

Но при более детальном рассмотрении можно увидеть, что, при определенных условиях, почти любой случай, касающийся двух вышеупомянутых ограничений, попадает под действие ст.1 Закона «О защите персональных данных», по которой он вообще не распространяется, в частности, на деятельность по созданию баз персональных данных «профессиональным творческим работником - для осуществления творческой деятельности», или «журналистом - в связи с исполнением им служебных или профессиональных обязанностей», или «физическим лицом - исключительно для непрофессиональных личных или бытовых нужд».

К тому же п.4 ст.5 Закона позволяет хранить в открытом доступе «персональные данные физического лица, претендующего занять или занимающего выборную должность (в представительских органах) или должность государственного служащего первой категории, не относящиеся к информации с ограниченным доступом, за исключением информации, определенной таковой в соответствии с законом». А по закону «Об информации» в новой редакции «к информации с ограниченным доступом («конфиденциальной нформации, которая является собственностью государства») не могут быть отнесены, в частности, сведения о фактах нарушений прав и свобод человека, незаконных действиях органов государственной власти и их должностных лиц».

Главной проблемой регулирования взаимодействия власти с гражданином в Интернете для Украины, как и для многих других стран, являются попытки власти тотально контролировать жизнь и деятельность граждан, не давая им ничего в ответ.

Наиболее интересный и перспективный опыт демонстрируют США, правительство которых пытается построить партнерские отношения со своими гражданами в Интернете. Такой путь требует от властей доброй воли политиков и кропотливого труда квалифицированных специалистов, но именно он может стать для государства залогом уменьшения рисков нового, информационного общества.

Об авторах

Сергей Телешун - Председатель платформы «Диалог Евразии» в Украине, профессор, доктор политических наук, заведующий кафедрой политической аналитики и прогнозирования НАГУ при Президенте Украины.

Андрей Журавлев - ведущий аналитик БФ «Содружество», начальник Центра дистанционного обучения НАГУ при Президенте Украины.