"Реальная газета"
Воспоминания луганчан, во время Перестройки посетивших семью Ворошиловых в Москве.
4 февраля в луганском календаре – листок памятный. Это день рождения К. Е. Ворошилова, дважды Героя Советского Союза, Героя Соцтруда и просто – самого известного луганчанина. 4 февраля ему исполнилось бы 128 лет.

Жизнь нашего земляка была… широка. И объять ее даже формами биографического очерка непросто. Есть риск соскользнуть в крайности. Одной из них являются сглаженные кромки его деятельности. Не ждите откровений с пылу, жару, так сказать. Прежде всего, Клим Ворошилов – это наш человек, в каком бы виде он ни был представлен на сотнях фотоснимков. Потому что родился и вырос он на территории нынешней Луганской области, на берегах Донца, вблизи рудников и шахт. И оттого, что, как все, трудился и трудом своим прокладывал пути вперед не только себе. Он был «луганским слесарем» и «красным кавалеристом». Его именем назывались танки, а меткие стрелки носили на груди значок в его честь. В 1943-м он не прятался за спинами бойцов и ополченцев во время прорыва блокады Ленинграда. Его приветствовали стоя читатели публичных библиотек и овациями провожали на перронах железнодорожных станций в мирные годы…
Вторая сторона – не менее ортодоксальная. На исходе 1980-х, по прошествии около двадцати лет, как отгремели оружейные залпы, проводившие в последний путь нашего героя, «дело» коммуниста с подпольным стажем было пересмотрено. Его обвинили по нескольким пунктам. Главное – в причастности к репрессиям, имевшим место в 1930-50-е годы.

Сознаемся, нам, тогда сотрудникам Ворошиловградского музея К. Е. Ворошилова, в его бытность, выпало пережить оба этих временных периода. Впрочем, в рамках одной служебной поездки в Москву, тогда еще, за несколько лет до распада СССР, не было ни цели такой, ни возможности, чтобы переосмыслить феномен этой личности. Было стремление быстренько высветить темные пятна на поверхности памяти.

Итак, Москва, декабрь, год 1988-й. За время своей московской саги семья Ворошилова переезжала несколько раз. Был Кремль, потом многоквартирный дом, из бывших доходных домов Шереметьева на улице Грановского, что расположена вблизи Нового Арбата. Огорожен он по периметру ажурными металлическими прутьями, с «буковкой» на входе (это будка охраны – авт.), правый крайний подъезд, второй этаж. В 1960-м году, при выходе на пенсию, К. Е. Ворошилову пришлось перебраться в точно такую же квартиру тремя этажами выше, где по соседству, напротив, проживала семья Ждановых.

Здесь мало что изменилось с тех пор, как полноправной хозяйкой дома стала Надежда Ивановна Ворошилова (в девичестве – Тюрникова), Надюша, любимая невестка Климента Ефремовича. Время, кажется, остановилось. Все та же плетеная косичкой электропроводка поверх стен, штукатурка «под колер». Даже мебель – из прошлого. За громадным обеденным столом в гостиной прежде сидели друзья и приглашенные на торжества. В стеклах старинного буфета отражались лица военачальников и командиров социалистической индустрии, старейшин отечественной культуры.

На стене – портрет К. Е. Ворошилова, написанный художником Струнниковым. Говорят, на нем он точно такой, каким был в жизни. Помнится, и наше знакомство со старшим поколением проходило исключительно по физиогномическим чертам Ворошилова как характерным приметам времени. Было что-то родное в этом лице: тронутые сединой виски и неизменная щеточка усов.

В шкафах – книги, у стен – полки с журналами. Подарки от делегаций и глав государств. Справа от стола, одна над другой, – полочки сувениров от луганчан. Потому что для самого Климента Ефремовича Луганск, его люди – это особая статья. Несмотря на то, что он фактически покинул Луганск весной 1918 года, отступая с боями на Царицын во главе 5-й Украинской армии. Был еще апрель 1925 года, когда он и Г. И. ПЕТРОВСКИЙ, «украинский староста», на Троицкой площади (теперь – имени Ленина) вручали луганским рабочим орден боевого Красного Знамени.

Теперь о книге. Это – «Рассказы о жизни» К. Е. Ворошилова. Она вышла из печати в 1968 году, при жизни автора, и повествовала как раз о его луганском периоде. Обещание Ворошилова – удовлетворить любопытство читателя по самым каверзным вопросам советской истории в новой книге – так и осталось «вчерне». После его смерти, в декабре 1969 года, молодые люди из компетентных органов, собрав рукописи и заметки, переправили их в Центральный партийный архив Института Марксизма-Ленинизма при ЦК КПСС…

Позже, когда все было завершено, и «недоступный» в другое время ЦПА (для исследовательской работы в его читальном зале требовался «допуск №2», как минимум, – авт.) приоткрыл-таки нам свои секреты, долго не покидала мысль: почему эта книга, интересная на подробности, читаемая на одном дыхании, не была издана ни сразу же, как посмертный труд, ни после?

Кто, например, слышал о Кузьме БАБАКОВЕ, уроженце Бахмутского уезда Екатеринославской губернии (ныне – Артемовский р-н Донецкой области – авт.)? Его жизнь оборвалась в самом начале в местах не столь отдаленных от Белого моря, в ссылке. А ему Ворошилов подарил свою фотокарточку с надписью на украинском языке: «Славному товаришу Кузьмi вид менэ в памьять нашои дружбы и сумисного життя. Мезень, Арх., 17.11.09г.».

Или – Мария КАГАРЛИЦКАЯ и Василий МАШИНЦЕВ. Она – родом из Киева, он – из Пензы. Их соединила земля архангельская, и еще – дружба с Ворошиловым. По мнению их сына, Евгения Васильевича Машинцева, ученого одного из московских НИИ, главным качеством Ворошилова, наряду с уже известным нам даром открывать таланты, было умение дружить. Чего точно нет в книге, так это сенсационных заявлений. Рукопись оборвалась на рубеже 1917-18 гг.

Если заглянуть в «закулисье» квартиры, там – секретер Екатерины Давыдовны Ворошиловой (до замужества – Горбман). «Политическая» одесситка не только окончила гимназию в ссылке. Она приняла православие и стала спутником жизни Климента Ефремовича. К сожалению, ее дневник, который она вела с юности, в целях безопасности был ею уничтожен еще в 1930-е годы. В этих ящичках хранилась только личная переписка.

Вообще, каков численный состав семьи Ворошиловых, если судить, глядя на шкатулку работы палехских мастеров росписи, стоявшую там же, на столике поменьше? Формально – это супруги Ворошиловы, их сын Петр и позже, с 1934 года, – его жена Надежда. И, конечно, внуки – Клим и Володя. На самом деле – помимо изображенных здесь, это еще – дети М. В. Фрунзе, его покойного друга: Тимур и Татьяна, племянники с обеих сторон.

На кухне, куда нас приглашала Надежда Ивановна на чай с баранками, стоял обыкновенный гарнитур эпохи 1960-х годов, и – массивная скамья для гостей. Ничего выдающегося, кроме – замечательно простого быта. Украинский борщ и песни про «зоряну нiч» были фирменными блюдами Ворошиловых. Существовала даже фонограмма записи пения дуэтом Ворошилова со знаменитым тенором И. С. КОЗЛОВСКИМ, большим знатоком и почитателем народного творчества.

Вспоминается в этой связи неожиданный монолог Надежды Ивановны. За точность не ручаемся, но, по сути, – верно. Существует мнение, говорила она, что государственные мужи – Ворошилов в их числе – жили при «коммунизме». У них, дескать, были госдачи и спецпайки, транспорт и обслуга. А жалованье свое или пенсии размером в 1000 рублей можно было с чистой совестью распределять между нуждающимися соратниками. Той же Л. А. Фотиевой, бывшему секретарю В. И. Ленина, наш «старик» ежемесячно переводил по 200 рублей.

Однако, обратим внимание на одну деталь такой жизни. Даже здесь, в квартире Председателя Президиума Верховного Совета СССР, телефонные аппараты стояли в строго регламентированных местах – в гостиной и на кухне. Наиболее щекотливые темы обсуждались, как в кино про шпионов, под звуки воды из открытого крана в ванной. Догадываетесь для чего?

Что касается трагических страничек истории, тут тоже не было неприкасаемых. Не обошла она стороной и близких Надежды Ивановны – ни ее отца, ни мать. И едва не задела младшую сестру Веру, будущего профессора, доктора наук. Мать Надежды Ивановны – Марию Фокиевну – Ворошилов помог вытащить из застенков.

Вопросы эти были непростыми, и требовали не столько перемещения в плоскость иного времени и места, сколько участия очевидцев. Им был бывший глава секретариата К. Е. Ворошилова – Л. А. ЩЕРБАКОВ. И вот что примечательно. Отставной генерал, в свете «вновь открывшихся обстоятельств» времен 1937-38 годов, наверняка, мог бы поддаться соблазну и бросить камешек в огород своего бывшего начальника и старшего по званию. Ничуть не бывало.

«Материалы по делу так называемого заговора в Красной Армии присылали из НКВД, – вспоминал он. – Климент Ефремович за голову хватался, когда читал их. А для того, чтобы доказать невиновность кого-либо из обвиняемых, Ворошилову нужно было противопоставить аппарату наркома внутренних дел свой аппарат наркома обороны. Иными словами: проводить собственное расследование. Мог ли он пойти на это?»

Г. К. ЖУКОВ в письме дочери Элеоноре называл Ворошилова своим учителем. Татьяна Михайловна ФРУНЗЕ, человек солидного опыта и широкой эрудиции, делилась беспокойством по поводу «всей этой суеты» вокруг имен «великих», называя это ничем иным, как конъюнктурой.

Перечислять фамилии, должности всех, думаем, не имеет смысла. В равной мере, как и говорить о том, что наше отношение к предмету повышенного внимания не переменилось. Позволим лишь заметить себе: мы не были одиноки в наших поисках истины. Без помощников из числа людей, кто лично знал Ворошилова или не был удостоен такой чести, но кому память о нем была небезразлична, пришлось бы больше догадываться и подразумевать, нежели знать наверняка. За что им, а, прежде всего, за их гражданскую и человеческую позицию, – искренняя, пусть и запоздалая, благодарность. И особое признание порядочности – В. Г. Высотину, М. А. Морозову, М. Е. Могилевцу.

Что было потом?

В конце 1990 года родной город Ворошилова снова перекрестили в Луганск. На фундаменте Музея К. Е. Ворошилова был поставлен Музей истории и культуры города. Советские республики разделились. Очерчены границы и воздвигнуты таможни.

С середины 1990-х годов в «последней квартире К. Е. Ворошилова» живут далекие от родства с ним люди. Улица Грановского переименована – теперь это Романов переулок. Не стало Надежды Ивановны, нашего доброго помощника и последней хранительницы ворошиловского очага. Ее сын, полковник Советской армии в отставке и «последний из могикан», Владимир Петрович Ворошилов, недавно отметил свое 70-летие.

Точку в этой истории, тем не менее, ставить рано. В 2007 году, в канун Дня Победы, в Москве, в районе Лужников, у моста через Москва-реку высился баннер с громадной надписью «Помним!», какие были повсюду в те дни. На нем – К. Е. Ворошилов, в маршальском мундире, при регалиях… Надеемся, помянут его по-доброму и на малой родине.

Сергей Остапенко,
Елена Ерошкина,
главный хранитель Музея истории и культуры г. Луганска

Готовы ли украинцы отдать всю власть военным
В Луганске рассказали, как будут отжимать жилье уехавших
Экс-главарь Донбасса из тюрьмы просится на войну
Московский патриархат предлагают признать террористической организацией
Зеки зверствуют на Луганщине
Появились спутниковые снимки последствий авиаудара по Луганску
Трамп заставит Украину отдать Луганск - CNN
Илон Маск отказался отключить связь Starlink русским оккупантам в Донбассе
Выжившие луганские шахты подарят России
Что взорвалось в Луганске