ИноСМИ
Отраслевым государственным архивом Службы внешней разведки Украины по результатам поиска и исследования документов историко-культурного наследия нашего государства недавно рассекречены материалы, дающие возможность открыть еще одну, ранее неизвестную страницу, касающуюся Голодомора 1932 - 1933 годов на Украине. Это отдельные документы многотомного архивного дела под названием 'Материалы по УНР за 1932 - 1936 годы'. В них подробно отражена структура, задачи, формы и методы деятельности, руководящий состав спецслужбы Государственного центра Украинской Народной Республики в эмиграции, в частности разведки.

Особого внимания заслуживают упоминания о попытке представителей уэнэровской разведки добывать материалы о голоде на Украине с тем, чтобы донести эту информацию до европейской общественности и каким-то образом повлиять на негативное развитие событий на своей родине. И хотя найденные и рассекреченные документы и не дают целостной картины, они являются еще одним подтверждением этой масштабной трагедии украинского народа. А судьба отдельных патриотически настроенных представителей диаспоры, которые пытались докопаться до истины и подвергались за это преследованиям со стороны советской тоталитарной системы, стоит сегодня глубокого изучения, переосмысления и уважения.

Во главе разведки УНР

Пожелтевшие архивные страницы изобилуют оперативными сводками и сообщениями о задержании представителями советской контрразведки курьеров, направлявшихся из Польши, Румынии и других стран на Украину с разведывательными заданиями, а также о внедрении советских агентов и разведчиков в заграничные эмигрантские центры. В советские времена, обычно, одни были негативными персонажами, шпионами, другие - позитивными.

Сегодня беспристрастный взгляд на эти вопросы вынуждает признать, что нельзя историю любых тогдашних разведывательных структур изображать только черными или белыми красками. Свидетельством этого может служить почти двадцатилетняя история уэнэровской разведки, которая вобрала в себя и романтически-утопические планы и намерения относительно низвержения советской власти и создания независимой Украины, и трагически-пессимистические реалии, связанные с необходимостью осуществлять свою деятельность на средства иностранных спецслужб, соглашаться на их правила игры, преодолевать внутренние споры и противоречия.

В материалах архивного дела внимание акцентируется на том, что после убийства в 1926 году Главного атамана Симона Петлюры деятельность спецслужбы УНР была существенно реорганизована. Ключевую позицию в ней заняла вторая секция, которая разрабатывала тактику и проводила разведывательную и контрразведывательную деятельность Государственного центра УНР в изгнании. В аналитическом документе Иностранного отдела ГПУ УССР 'О структуре, деятельности и характеристике руководящего состава 'Главного штаба УНР' подробно приводится организационная структура и направления работы этой секции.

Она состояла из разведывательного сектора под названием 'Наступление', который занимался сбором информации об общей ситуации на Украине, подбором, обучением и засылкой туда агентов, резидентов и курьеров. На контрразведывательный сектор под названием 'Оборона' ложилась задача защиты уэнэровских организаций от проникновения 'коммунистических агентов', а также проведение соответствующей работы в среде других эмигрантских организаций, особенно тех, которые стояли на политических позициях, противоположных УНР. Третий сектор ('Исследования') занимался аналитической работой, изучая и обобщая состояние в сельском хозяйстве, промышленности, финансовой, военной сфере, партийных и советских органах советской Украины. Такой анализ делался на основании открытых печатных источников и тех, которые оперативным путем добывались представителями первой секции. На основании этого готовились доклады руководству Генерального штаба Военного министерства ГЦ УНР, изготавливались листовки и другая пропагандистская литература, которая нелегально переправлялась в УССР, распространялась среди украинской эмиграции и на международных форумах.

Особенно эффективно разведка и контрразведка действовали во времена руководства ею генерал-хорунжего Всеволода Змиенко в 1928 - 1936 годах. Его имя упоминается во многих архивных документах, и это не случайно. Еще в эпоху национально-освободительных войн деятельность В.Змиенко, как активного участника противодействия советской власти, стала поводом для внесения его в 1924 году в перечень политических преступников, разыскиваемых органами Государственного политического управления (ГПУ).

На фигуре В.Змиенко стоит остановиться отдельно, чтобы стало понятно, почему он так близко к сердцу воспринимал все нелады, которые происходили на родине, особенно масштабный голод.

Всеволод Ефимович Змиенко родился в Одессе 16 октября 1886 года. Закончил Киевскую старшинскую школу и Николаевскую академию Генерального штаба. В годы Первой мировой войны участвовал в боевых действиях в составе царской армии. За храбрость награжден орденами Святой Анны, Святого Станислава, Святого Князя Владимира и Георгиевским оружием. Во времена Центральной рады и Директории УНР состоял на службе в украинской армии на должностях начальника штабов 83-й пехотной дивизии, Одесской гайдамацкой дивизии, 1-й Дивизии сечевых стрельцов, военного комиссара Одессы, командующего группы войск Юго-Восточного фронта и на многих других, работал в Генеральном штабе Армии УНР, где имел непосредственное отношение к разведке.

С отступающими частями армии УНР оказался в Польше в лагере для интернированных воинов. Впоследствии получил письмо от одного из верных однополчан из родной Одессы. Там у него осталась вся родня, с которой он не успел даже попрощаться и от которой долго не имел никаких известий, потому что и они не знали, где его искать. То письмо он читал и перечитывал с горем и отчаянием в глазах. Товарищ писал, что в январе 1922 года от тифа умерли его мать, жена и почти все родственники. Осталось трое детей - четырехлетняя Галина, семилетний Олег и десятилетний Всеволод. В.Змиенко сам в 1919 году переболел тифом и знал, что это такое.

Детей взяла к себе на воспитание родная сестра жены - Мария Дмитриевна Рябинина-Скляревская, муж которой на протяжении 1918 - 1920 годов служил на различных должностях в украинской армии в звании генерала. Впоследствии они отыскали возможность переправить к нему дочку, но в последний момент не сделали этого. Змиенко тогда бедствовал, сильно нуждался, искал работу, предлагая себя то как журналиста, то как учителя. Они решили, что в таких неприспособленных условиях маленькой девочке будет тяжело жить. В лагере для интернированных города Александров-Куявский, в котором перед этим находилось полторы тысячи воинов белогвардейского генерала Николая Бредова, позже разместилось две с половиной тысячи казаков и почти тысяча старшин 6-й Сечевой дивизии. Впоследствии лагерь пополнился казаками и старшинами 4-й Киевской дивизии Юрка Тютюнника и 3-й Железной дивизии Александра Удовиченко. И они быстро почувствовали на себе тяжелую лагерную жизнь в переполненных помещениях, не приспособленных к зиме.

Спустя некоторое время его сыновей удалось вывезти из Советского Союза при помощи польских репатриантов. Они смогли убедить советских чиновников, что являются родственниками мальчиков. Встреча отца с сыновьями была желанной и волнующей, а потом начались тяжелые будни, преисполненные заботой о хлебе насущном. Только спустя некоторое время В. Змиенко смог вести более-менее безбедную жизнь. На протяжении долгого времени, вплоть до своей смерти в 1938 году, он всячески пытался помогать обездоленным соотечественникам.

Информацию добывали по крохам

Из документов советской разведки следует, что в 1932 - 1933 годах в правительстве УНР уже знали о голоде на Украине, но о его масштабах и причинах информации было недостаточно. В связи с этим была поставлена задача по сбору более широких сведений о ситуации в республике. Следовало активизировать деятельность резидентур, обеспечить переправку курьеров на ту сторону границы и, главное, добыть документальные свидетельства о реальном состоянии дел. Это необходимо было для того, чтобы привлечь внимание мировой общественности к событиям на Украине и таким образом повлиять на высшее партийное руководство Советского Союза.

Одним из путей реализации информации было участие разведки УНР в подготовке к Всеукраинскому конгрессу. В спецсообщении Иностранного отдела ОГПУ СССР от 25 сентября 1933 года 'О предполагаемом созыве Всеукраинского конгресса' указывается: 'Мысль о созыве Всеукраинского конгресса, выдвинутая 'Союзом украинских журналистов и писателей на чужбине', продолжает усилено дебатироваться в кругах украинской эмиграции... Предусматривается широкое обсуждение на конгрессе вопроса о 'голоде' на Украине и организации помощи голодающим'. В другом документе читаем о планах создания так называемого Малого Бюро быстрой информации об Украине: 'Для этого предусматривается организация группы боевых корреспондентов из числа украинцев и поляков, которые бы легально и нелегально могли осуществлять поездки на Украину'.

О том, что разведка УНР использовала как прикрытие журналистов, свидетельствует выдержка из другого рассекреченного документа: 'Змиенко получил инструкцию - подготовить двух кандидатов-разведчиков УНР, которые должны осуществить поездку в СССР в группе польских журналистов'. Подобных поездок иностранных журналистов на протяжении 1932 - 1933 годов удалось осуществить немного. Но после появления в английской газете 'Манчестер гардиан' серии статей журналиста Малькольма Маггериджа о голоде на Украине было подписано постановление ЦК ВКП(б) от 23 февраля 1933 года 'О поездках по СССР иностранных корреспондентов'. Им ограничивался доступ журналистов на определенные территории.

В условиях существования таких запретов и усиленного пограничного и контрразведывательного режима уэнэровской разведке приходилось искать новые пути добывания информации о реальном положении на Украине. В рассекреченной справке 'Оперативная деятельность заграничных украинских разведывательно-повстанческих центров' из дела за 1933 год указывается: 'У Змиенко Украина разбита на районы приблизительно в пределах старых уездов. К каждому району есть шифр. В шифрованном виде описывается наличие заведений, организаций общественного, кооперативного и др. значения...' Судя из следующего документа, изъятого советскими органами госбезопасности, по всей вероятности, у одного из курьеров из-за границы, уэнэровской разведкой были разработаны и размножены соответствующие вопросы. Ответы на них заносились в своеобразные паспорта районов. Документ называется 'Чем интересуется разведка УНР'. Вот некоторые пункты из него:

'1. Выяснить, как проходят хлебозаготовка, сколько берется с колхоза и единоличников, кто принимает хлеб, где ссыпается, какие мероприятия употребляются к несдатчикам-единоличникам, кто выдает квитанции на сданный хлеб, по какой цене такой принимается, процент невыполнения хлебозаготовки в 1932 году.

2. О налогах. Сколько платит колхоз и единоличники.

3. Как проходит осенняя посевная кампания, сколько и чего посеяно колхозом и единоличниками, как подготовлена почва к посеву.

4. Как прошла уборочная кампания, сколько обмолочено и еще надлежит обмолотить...

9. О кооперации. Цены на товары и хлеб...

13. Какой хлеб едят в данное время колхозники и единоличники, доставить его образцы.

14. Выяснить, сколько умерло от голода, сколько опухло и есть опухших на сегодняшний день.

16. Настроение населения в данное время, как относятся украинцы к соввласти'.

Если бы до сегодняшнего дня сохранились результаты таких 'социологических исследований', это дало бы возможность значительно детализировать тогдашнюю ситуацию на Украине. Но эти данные, очевидно, где-то потерялись за границей. С другой стороны, если говорить о советских архивах, то тогдашняя практика и не предусматривала хранения каких-либо документов в подтверждение голодомора. Наоборот, все делалось для того, чтобы скрыть правду. Поэтому на основании архивных материалов, которые дошли до наших дней и хранятся в Отраслевом государственном архиве СВР Украины, можно говорить только об отдельных свидетельствах тогдашней политики партии на селе.

Из документов следует, что даже общую открытую информацию по Украине добывать было нелегко. Доходило до того, что направленные в конкретные районы уэнэровские разведчики иногда даже не могли попасть в некоторые населенные пункты, которые оказывались заблокированными подразделениями милиции и ГПУ. Что там происходило, можно было только догадываться. Участились и задержания агентов, которых не удавалось тщательно научить и подготовить к выполнению заданий. Нужно было искать новых людей и новые, нестандартные пути проникновения на территорию Украины.

Особенно тяжело стало работать после процесса над членами 'Союза освобождения Украины'. До этого пользовались преимущественно письменной связью, шифрами и тайнописью. Каждый резидент имел для этого свой рецепт изготовления невидимых чернил. Но пришлось от такой формы связи отказаться, поскольку для чекистов это уже не являлось тайной. Ставку начали делать на курьеров и на привлечение к сотрудничеству так называемых возвращенцев - тех украинцев-реэмигрантов, которые возвращались по разным причинам на Украину.

Соловецкие беглецы

Среди рассекреченных документов есть копии протоколов допросов Мамчия Григория Матвеевича за 1932-1933 годы в рамках возбужденного против него уголовного дела органами ГПУ. Он был одним из тех, кого уэнэровская разведка пыталась использовать для сбора информации об обстановке в Украине. Г.Мамчий прибыл в Варшаву из Финляндии вместе с двумя товарищами-украинцами. Все они были беженцами из Соловецкого лагеря. С ними встретились руководители правительства и разведки УНР, подробно расспросили об обстоятельствах осуждения, пребывания в лагере, побеге, оказали необходимую материальную помощь.

Григорий Мамчий о себе рассказал, что он был осужден в 1929 году до четырех лет заключения за какие-то должностные преступления, но обвинение считает надуманным. Сам он родом из села Христиновки, что на Черкасчине. Там у него осталась семья. Что с ними, он не знает. Слышал, что сейчас голод в тех местах. Хотя ему тяжело себе даже представить, чтобы на селе, где такая плодородная земля и работящие люди, был голод. Во время одной из бесед он заметил, что он вместе с товарищами может предоставить свои услуги для проведения подпольной работы.

Спустя некоторое время их отправили в лагерь для интернированных в Калише. Там представители разведки УНР создали им нормальные условия для проживания и начали специальную подготовку к засылке на советскую территорию с разведывательными заданиями. После завершения подготовки, Григория направили в район дислокации Каменец-Подольского пограничного отряда. В июле 1932 года он без препятствий перешел границу и направился в сторону Умани, где должен был собрать информацию об обстановке в районе Умань-Черкассы-Млиев и заодно тайно увидеться с семьей. С собой он имел 1000 рублей, 2000 листовок, револьвер с зарядами, поддельные документы и адрес для отсылки сведений. Заблаговременно оговаривалось, как следует из протоколов допроса, что 'о плохом урожае писать, что хороший, о плохих настроениях населения тоже писать наоборот, о хорошей почве и результатах организации повстанческих организаций писать, что после дождя растут грибы и др.'

В Христиновке Г.Мамчий встречался со своими старыми друзьями и знакомыми, которым мог довериться. Об одной из таких встреч с односельчанином читаем признание в протоколе допроса от 9 декабря 1932 года. О положении на селе тот 'говорил в очень мрачных красках, что крестьянство голодает, были даже случаи смерти от голода, налоги и хлебозаготовка непосильны и все это вместе взятое создало такое положение, когда крестьянство почти открыто высказывает враждебность к соввласти'.

В конечном счете, из других материалов дела узнаем, что Григорий Мамчий был арестован в селе Янове, когда направлялся в сторону Коростеня, а впоследствии он и еще двое людей, проходивших по повстанческому делу 'Пришелец', были ликвидированы органами ГПУ. Так советская тоталитарная система расправлялась с теми, кто пытался собрать и передать через 'железный занавес' правдивую информацию о голоде на Украине.

О его судьбе в Варшаве узнали значительно позже. В.Змиенко тяжело переживал каждую потерю своих людей. Он вполне реально осознавал, что советские подразделения разведки и контрразведки в этом противоборстве выглядели значительно сильнее, более организованными и всеохватывающими. Знал он и то, что в работе уэнэровской разведки есть много проблем и недостатков, не все ему нравилось в статусе спецслужбы, ее финансировании. Но он делал все возможное, чтобы при любых обстоятельствах приоритетными для разведки УНР оставались задания, продиктованные потребностями и интересами украинской нации.

Александр Скрыпник, руководитель пресс-службы Службы внешней разведки Украины