"Зеркало Недели"
Кинорежиссер Сергей Буковский и сценарист Сергей Трымбач обратились с просьбой кратко изложить концепцию Голодомора, которую я обосновываю в последних книгах. Они хотят понять контекст этой трагедии, ее предпосылки и логику. Обозреватели влиятельных американских газет с резиденцией в Москве по телефону или лично обращаются с тем же вопросом. Речь идет о том, чтобы выработать собственный взгляд на проблему, ставшую остродискуссионной.

Информации о Голодоморе становится все больше, но картины это не проясняет. Украинские историки правы, когда утверждают, что Сталин уничтожал украинцев. Но Голодомор и Холокост — не одно и то же, ведь множество фактов удостоверяют отсутствие геноцида по этническим признакам. Российские историки иногда соглашаются с фактом геноцида по социальным признакам, но все-таки указывают, что это преступление не подпадает под определение Конвенции ООН о геноциде. Есть основания считать, что советские дипломаты сталинских времен тоже признавали наличие геноцида крестьян, поскольку геноцид по социальным признакам изъяли из Конвенции ООН благодаря их усилиям.

Стоит посмотреть на совокупность фактов с точки зрения построения коммунизма в многонациональной стране. Это даст возможность понять логику событий в украинском селе в начале 30-х годов.

Идея государства-коммуны
К.Маркс представлял себе коммунизм как продукт естественно-исторического процесса: созреет и упадет людям на голову как спелый плод. В.Ленин ждать не хотел и начал коммунизм строить. По его мнению, для этого достаточно было осуществить экспроприацию частной собственности. Именно эта акция была формальным признаком коммунизма. В «Манифесте Коммунистической партии» (1848 год) К.Маркс и Ф.Энгельс высказались четко: «Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением — уничтожение частной собственности».

Существовало ли отличие между теорией «спелого плода» и уничтожением частной собственности. Существовало, но как же были несхожи и различные этапы жизни Маркса. Революции 1848—1849 гг. создали в Европе новую реальность. Маркс не отказался от понятия «революция», но уже понимал под ним не столько гражданскую войну (хотя не исключал и ее), сколько ряд глубоких реформ. Подавляющее большинство марксистов отказалось от революционного марксизма времен «Манифеста». Они стали социал-демократами и стремились добиться своей цели с помощью демократических, а не революционных средств. Из такой позиции проросло социальное государство, которое мы сейчас наблюдаем в странах Запада.

В самодержавной России нечего было надеяться на конституционную перспективу. Поэтому большинство российских марксистов взяло на вооружение лозунги «Манифеста». Неизбежную социальную революцию В.Ленин был намерен превратить в революцию коммунистическую. Появившись в Петрограде в апреле 1917 года, он выдвинул идею государства-коммуны.

Диктатура
Многие убеждены, что советский порядок родился во время революции 1917 года. А между тем тогда появилась только идея государства-коммуны. Возведение здания коммунистического строя, с целью маскировки названного советским, началось с весны 1918 года и продолжалось до сталинских репрессий 1937—1938 гг.

Чтобы лишить собственности миллионы людей, нужно было создать политический режим диктатуры. Основным методом коммунистического строительства стал государственный террор, а главным инструментом террора — созданная в декабре 1917 года Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК).

Политический режим получил маскировочное название — советская власть. Его выстраивали как триединый аппарат проводников диктатуры. Ветви власти формировались с безусловным подчинением низших по иерархии звеньев высшим. Партаппарат создал миллионную партию — «приводной ремень» от масс к своим комитетам. Советский аппарат состоял из десятков тысяч мелких функционеров, которым помогали сотни тысяч активистов. Чекистский аппарат сформировал целые отряды внештатных сексотов (секретных сотрудников). Такая разветвленная структура давала носителям диктатуры возможность превращать в реальность самые фантастические формы социального строя. Носителями диктатуры были, по уставу, члены центрального комитета РКП(б)—ВКП(б), а фактически члены политбюро ЦК. Вождь, подчиняющий себе политбюро ЦК, становился единым носителем власти, которая была практически безграничной вследствие охвата «приводными ремнями» всего населения и наличия технических возможностей влиять на каждого человека. Надо это понять, чтобы снять постоянно муссирующийся вопрос об организаторах Голодомора: народ, партию, компартийно-советский аппарат или отдельно взятого человека.

Ленинский штурм
Ленин и его команда поставили своей целью экспроприировать всю частную собственность — от крупного капитала до примитивных орудий мелких производителей. Все граждане должны были попасть в экономическую зависимость от государства-коммуны. А государство претендовало на то, чтобы кормить людей, учить и развлекать, контролировать общественное мнение и индивидуальное сознание. Главной задачей этого государства было аккумулировать усилия всего населения огромной страны для создания современной индустрии, способной вооружить многомиллионную армию.

Штурм начинался с национализации «командных высот» — промышленности, транспорта, банков. Вместо отношений найма внедрялся принцип мобилизации рабочей силы. Тех, кто уклонялся от труда, объявляли «дезертирами трудового фронта». Для них была создана сеть концлагерей и центральное управление ими — ЦУЛАГ (не путать со сталинским ГУЛАГом).

Взяв в свои руки управление «командными высотами» и всей городской инфраструктурой, государство обязывалось обеспечить продовольствием занятый в ней персонал. В ноябре 1918 года появился первый из длинного ряда декретов, направленных на искоренение из жизни товарно-денежных отношений — «Об организации снабжения населения всеми продуктами и предметами личного потребления и домашнего хозяйства». Наиболее сложной задачей оказалась обязанность кормить городское население и армию. В соответствии с программой РКП(б), в 1919 году этим должны были заниматься советские хозяйства и коммуны.

Но крестьянство без энтузиазма отнеслось к ним, и государство начало внедрять продовольственную разверстку. В ответ на реквизиции крестьяне поднялись против власти с оружием в руках. На борьбу с «кулацким бандитизмом» ленинское правительство бросило чекистов и армию. Армия, тем не менее, была преимущественно крестьянской и оказалась ненадежной опорой режима. Кремль вынужден был прекратить штурм.

В марте 1921 года реквизиционный принцип в отношениях города и села был заменен налоговым. Государство отказалось от ликвидации денежного оборота, согласилось со свободной продажей сельскохозяйственной продукции и частным предпринимательством, перевело на хозрасчет «командные высоты» и позволило свободный выбор рабочими места труда. Не желая запятнать доктрину, Ленин задним числом назвал преобразования 1918—1920 гг. «военным коммунизмом», то есть системой чрезвычайных социально-экономических мер, обусловленных войной.

Переход к нэпу высветил сюжет, имеющий отношение к будущему Голодомору. Несмотря на наличие в Украине миллионной армии, Кремль не мог подавить антисоветское крестьянское движение. Но ему на помощь пришла катастрофическая засуха 1921 года. Когда оказалось, что в голодающих регионах повстанческая борьба стихает, власти в полной мере использовали это обстоятельство. Американскую администрацию помощи (АРА) не допускали в Украину вплоть до января 1922 года (в Поволжье она работала с августа 1921-го). Несмотря на упразднение продразверстки, власть продолжала посредством террора заготовлять хлеб в голодающих южных губерниях. В Украине впервые был применен террор голодом.

Сталинский штурм
С 1929 года И.Сталин начал новый штурм с намерением сделать то, чего не смог Ленин: загнать крестьян в коммуны. Результатом стал социальный взрыв невиданной силы. Сталину пришлось отступить, ограничившись в преобразованиях на селе артелями.

Коммуна была органической частью командной экономики; артель — «двуликим Янусом». Одним своим «ликом» она поворачивалась к экономике, которая развивалась в соответствии с директивами, а вторым смотрела на приусадебное хозяйство колхозника, функционировавшего благодаря естественной заинтересованности производителя. Приусадебное хозяйство играло важную роль в отношениях между городом и селом. Работники государственного сектора получили возможность часть заработной платы «отоваривать» продукцией с приусадебного участка. Взамен колхозник получал нужные ему деньги. Труд в общественном хозяйстве компенсировался натурой (если компенсировался).

Казалось бы, история коллективизации хорошо известна. Тем не менее из документов, впервые опубликованных в Москве В.Даниловым в пятитомнике «Трагедия советской деревни», можно сделать неожиданный вывод: в 1930—1932 гг. государство не различало колхозов и совхозов; все, что вырабатывалось в общественном хозяйстве, отчуждалось. Рабочим совхозов платили за труд, а колхозники вынуждены были довольствоваться продукцией из приусадебного участка.

В эти годы, как известно, появилось понятие «трудодень». В апреле 1930 года был принят закон о хлебозаготовках, в соответствии с которым колхозы должны были сдавать государству от трети до четверти валового сбора зерновых. Основная часть урожая подлежала распределению по трудодням.

Подлежала распределению, но не распределялась! Мировой кризис 1929—1933 гг. повлек падение цен на оборудование, и советские торговые организации скупали все подряд на льготных условиях. Но цены на аграрную продукцию снизились еще больше. Долгосрочных займов Советскому Союзу никто не давал, поскольку он не признавал царских долгов. Чтобы оплатить векселя, приходилось продавать больше хлеба. Хлебозаготовки стали безразмерными.

Колхозники начали саботировать труд. Потери зерна в поле резко возросли, хлеб скрывали от государственного учета. Все это повлекло катастрофическое снижение заготовок. Кремль отреагировал постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и об укреплении общественной (социалистической) собственности». Претензии колхозников на выращенную ими сельскохозяйственную продукцию квалифицировались теперь государством как хищение имущества колхозов и наказывались расстрелом или лишением свободы на срок не менее десяти лет.

Для определения политики 1930—1932 гг. Сталин со временем употребил выражение «подхлестывание». В промышленности оно реализовывалось путем установления сверхвысоких темпов с наказанием тех, кто оказывался позади. На селе выкачивали все зерно с последующим возвращением его части, чтобы обеспечить выращивание нового урожая и остановить смертность от голода. Последствием хлебозаготовок из урожая 1931 года стала смерть от голода до 150 тыс. украинских крестьян в первой половине 1932 года.

Между тем экономический кризис нарастал. Во второй половине 1932 года в Кремле решили сократить военный бюджет, а сэкономленные средства направить на капитальное строительство. В основные зерновые регионы (УССР, Северный Кавказ, Поволжье) Сталин откомандировал чрезвычайные хлебозаготовительные комиссии, в результате деятельности которых начался голод. Голод начался и в незерновых регионах, где из-за дефицита хлеба централизованное снабжение сократилось.

Голод был свидетельством того, что экономический курс Кремля вел в никуда. И Сталин решил ограничиться уже достигнутым в построении государства-коммуны. 19 января 1933 года Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) одобрил постановление «Об обязательных поставках зерна государству колхозами и единоличными хозяйствами».

Могли ли отношения между «командными высотами» и селом радикально измениться после этого постановления? Могли, и тому есть пример: переход от продразверстки к продналогу в марте 1921 года. Постановлением от 19 января 1933 года определялось, что в государство должна поступать только часть колхозной продукции в виде налога. Налоговый характер поставок означал, что выращенный хлеб принадлежит колхозникам. Советская власть признала право собственности колхозов и колхозников на урожай в общественном хозяйстве и на приусадебном участке.

Государство-коммуна в том виде, как оно сложилось в голове Ленина, было одной из разновидностей коммунистической утопии. Но не был утопией политический режим, строивший его. С помощью террора и пропаганды Ленину удалось создать «командные высоты» коммунистической экономики. Из-за угрозы войны с крестьянством он прекратил дальнейший штурм, но Сталин, чтобы включить село в систему командной экономики, отважился применить самые ужасные методы террора. Задача была выполнена только наполовину, созданные колхозы остались «двуликим Янусом».

До конца жизни Сталин надеялся, что власти удастся преодолеть такой «пережиток капитализма», как товарно-денежные отношения. В последнем труде «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 год) он прогнозировал изъятие колхозной продукции из товарного оборота и включение ее в систему государственного продуктообмена. Между тем в действительности советский порядок, после нескольких десятилетий стагнации, развалился, поскольку утратил способность кормить население.

Голодомор
Со времени появления книги Роберта Конквеста «Жатва скорби» (1986 г.) в литературе идет полемика: голодом уничтожали украинцев или крестьян? Ответ, каким бы он ни был, не объясняет, почему власть уничтожала украинских крестьян именно в 1932—1933 гг.

Роберт Дэвис и Стивен Виткрофт в книге «Годы голода. Советское сельское хозяйство в 1931—1933 гг.», изданной в 2004 году, внесли, казалось бы, ясность в эту полемику. Они выяснили, что в первой половине 1933 года Украина и Кубань получили львиную долю продовольственной помощи Кремля для голодающих регионов. Отсюда вытекал поддержанный и Конквестом (который читал книгу в рукописи) вывод: геноцида вообще не было. Как можно объединить истребление людей с их спасением? Тем не менее остаются миллионы жертв голода, и этот объективный факт требует объяснений.

Если включить Голодомор в контекст коммунистического строительства, проблема геноцида переходит в новую плоскость. Конфискация нехлебного продовольствия была осуществлена в Украине в ноябре-декабре 1932 года (в селах, занесенных на «черную доску») и январе 1933-го (почти во всех селах) для углубления голода, то есть с намерением терроризировать население. Это делалось для того, чтобы крестьяне стали полностью зависимы от власти. Уже с февраля 1933 года власть начала кормить голодных «с рук» — через колхозы и совхозы. Кормили только тех, кто физически мог работать. Миллионы людей, которые вследствие истощения работать не могли, погибли. Террор голодом, жертвами которого стали все жители украинского села, не дает оснований отождествлять сталинскую карательную акцию с этнической чисткой, которой являлся Холокост. Эта акция соответствует параметрам государственного террора, которым постоянно сопровождалось коммунистическое строительство в мелкокрестьянской стране.

Государственный террор в СССР всегда был показательным наказанием части граждан с целью повлиять на всех. Раскулачивание помогало загнать крестьян в колхозы, а террор голодом был использован, чтобы заставить колхозников работать.

Если бы террор голодом распространялся, подобно раскулачиванию, на все регионы, можно было бы говорить о геноциде крестьянства в форме социоцида. Но он распространился только на регионы, где преобладали украинцы. Принципиально важным является то, что он сопровождался в Украине и другими видами репрессий. Жертвой репрессий стала полумиллионная Компартия Украины, численность которой за несколько лет сократилась наполовину, а ее руководящий состав в 1937 году был уничтожен полностью. В 1933 году началась охота на украинскую интеллигенцию, которая принимала участие в национально-освободительной борьбе 1917—1920 гг. Наконец, с 1933 года прекратилась украинизация регионов с преимущественно украинским населением за пределами УССР. Административные учреждения, школы и средств массовой информации вновь перевели на русский язык.

Факты свидетельствуют, что в январе 1933 года Сталин принял два взаимоисключающих по смыслу решения: во-первых, признал автономию колхозов в системе директивной экономики; во-вторых, конфисковал продовольствие длительного хранения, которым должны были питаться до нового урожая украинские крестьяне. Соответственно возникают два взаимосвязанных вопроса. Во-первых, почему он не ограничился одним из этих решений? Во-вторых, почему эпицентром репрессий стала Украина?

Сейчас у нас есть возможность реально оценить ситуацию, в которой оказался Советский Союз на изломе 1932—1933 гг. Решения, которые в совокупности означали прекращение политики «подхлестывания», принимались с августа 1932-го до января 1933 г.,
но они не могли принести немедленный результат. В частности, они не предотвратили голода 1933 года в основных регионах страны. Знаем также, что все террористические акции Сталина в течение четверти века были превентивными. Генсек не ждал, пока события развернутся в нежелательном направлении. Он или раньше времени отступал (например, временно прекратил коллективизацию в марте 1930 года и навсегда отказался от коммун), или ликвидировал опасность средствами террора. В данном случае надо принять во внимание несколько обстоятельств.

Прежде всего надо присмотреться к национальной разновидности созданной Лениным властной конструкции. В исполкомах советов, в том числе советов национальных республик, сосредоточивалась реальная управленческая власть. Именно она превращала намертво связанную с советами систему партийных комитетов в государственную структуру. Централизованный характер диктатуры государственной партии дал Ленину возможность конституционно построить Советский Союз как союз республик-государств с большими правами, в частности правом выхода из федерации. Эти права оставались декларативными, пока Кремль через партаппарат контролировал ситуацию в многонациональной стране. Но в случае кризиса власти в самом Кремле контроль за ситуацией в республиках переходил к региональным структурам партии. В этих условиях становилась реальной угроза распада СССР (так оно и произошло в 1991 году). Наибольшая угроза ассоциировалась с Украиной — союзной республикой с давними традициями национальной государственности, с колоссальным человеческим и материальным потенциалом, которая была расположена на границе с Европой.

К тому же в Кремле с тревогой наблюдали за успехами украинизации в УССР и смежной с нею Кубани. Коренизация, то есть укоренение советской власти в нерусской среде, которая начала разворачиваться в национальных республиках после образования СССР, быстро вышла в Украине за пределы бюрократической кампании и стала орудием национального возрождения. Украинизированная Кубань рано или поздно вошла бы в состав Украины.

Наконец, украинское село особенно сильно сопротивлялось принудительной коллективизации и сталинской политике «подхлестывания». Экономический кризис 1932—1933 гг., внешним проявлением которого стал голод во многих регионах СССР, угрожал Кремлю социальным взрывом. По сообщениям чекистов, наиболее напряженная ситуация складывалась в украинских регионах.

В конце 1932 года положение Сталина в партии и в ЦК ВКП(б) пошатнулось. Отвечая на обвинение в неэффективности своей политики на селе, он на объединенном заседании политбюро ЦК и президиума ЦКК ВКП(б) 27 ноября связал провал хлебозаготовок с саботажем «отдельных колхозников и колхозов». На саботаж генсек пообещал ответить «сокрушительным ударом». Вскоре оба украинских региона были отрезаны от всех других и поставлены в условия, несовместимые с физическим выживанием.

Сталинский «сокрушительный удар» направлялся против граждан Украинского государства, которое даже в смирительной рубашке советской республики самим своим существованием создавало угрозу для кремлевских вождей. Это преступление подпадает под определение Конвенции ООН о геноциде по национальному признаку.

Станислав КУЛЬЧИЦКИЙ
(доктор исторических наук)