"Зеркало Недели"

«Имперский инстинкт — это отображение прошлого, и чтобы избавиться от него, требуется время. Это нелегко было сделать Франции, нелегко сделать и России. Но я считаю, что существует исторический шанс добиться успеха.

То, что происходит в России и Украине, будет иметь решающее значение для будущего человечества».

Из эксклюзивного интервью
автору статьи, декабрь 1992 года

Немного личного
Обдумывая, как писать юбилейную статью, посвященную Збигневу Бжезинскому, я пытался избавиться от человеческой склонности к субъективизму. Но полностью мне это сделать не уда­лось и вот почему. Моим первым серьезным профессиональным испытанием во время работы кор­респондентом ИТАР-ТАСС в Ва­шингтоне было интервью к первой годовщине победы новой рос­сийской революции в августе 1992 года. Заочное знакомство обернулось приятным сюрпризом: после возвращения в Америку из бывшего Советского Союза Бжезинский поразил меня, кроме интеллекта, своим этикетом.

Помню, я позвонил в Центр стратегических и международных исследований. Ответ был неутешительный. Его помощница Труди Уорнер сообщила: мистера Бжезинского нет на месте. Как выяснится со временем, он тогда завершал работу над будущим политическим бестселлером «Вне контроля: глобальный хаос накануне ХХІ века». И, несмотря на занятость, менее чем через полчаса в офисе ИТАР-ТАСС прозвучал его телефонный звонок...

Какой надменный «совбур» или представитель новоявленной демократической «элиты» в России или Украине, обнаглевшей, едва вылупившись из яйца, способен на такой поступок? И кого из них интересует мнение того, кто находится на более низкой ступени. Разве что собственное, услышанное из льстивых чужих уст. И кто из них скажет, как Збигнев Бжезинский, «Я с вами вполне согласен» или спросит «А как считаете вы?»

Когда проходила моя первая встреча с ним с глазу на глаз, Бжезинский, узнав, откуда я родом, поинтересовался, куда я буду возвращаться после завершения командировки — в Россию или в Украину? И, кажется, был приятно удивлен, когда я поделился с ним своими намерениями. Так мне открылась новая грань человека, который, на первый взгляд, производит впечатление жесткого и непроницаемого, лишенного эмоций. Тогда же Бжезинский предложил мне стать посредником в его «диалоге с русской и украинской интеллигенцией».

Этот эксперимент, как мне кажется, оказался частично удачным по отношению к России ельцинской поры, ориентированной на Запад. Впрочем, преимущественно в форме монолога. И, как ни странно, абсолютно провальным относительно Украины. Мои материалы, связанные с Бжезинским, постоянно перепечатывали российские издания, их тиражировали в других постсоветских государствах. Но на них не обращали никакого внимания в Укра­ине, несмотря на то, что довольно часто речь шла именно о ней.

Хотя бы вкратце о манере общения Бжезинского... Во время публичных выступлений он неоднократно ссылался на исследование Министерства военно-морского флота США, в соответствии с которым даже хорошо натренированный человеческий интеллект способен воспринимать сказанное не более 18 минут подряд. Его эксклюзивные интервью продолжались максимум 25 минут. Похоже, он достаточно высоко оценивает журналистское IQ. За это время Бжезинский успевал сжато высказать немало оригинальных мыслей и обосновать их. Его фразы напоминали математические формулы и цеплялись друг за друга, словно колесики часов. Четкость мысли поражала.

Общение с Бжезинским запомнилось мне как одно из самых больших интеллектуальных наслаждений в моей жизни. Впро­чем, для него на фоне драматических событий и важных встреч — это, пожалуй, забытый эпизод. Поэтому ставлю точку, чтобы не отвлекаться от главной темы…

«Я — не поляк, а американец польского происхождения»
Збигнев Бжезинский, который даже внешне является воплощением честолюбия и человеческого достоинства, любит Америку и Польшу. Но есть еще одна страна, к которой он питает симпатии. Но о ней — немного позже.

Афоризм «Платон — мне друг, но истина дороже», пожалуй, подходит ему больше, чем кому бы то ни было. Единственный, перед кем он испытывает благоговение, это — Папа Римс­кий Иоанн Павел ІІ — «первый настоящий духовный и религиозный лидер в истории человечества». Бжезинский больше всего ценит в людях «кроме личного мужества, заинтересованность и самоотверженность». И добавляет: «Надеюсь, я обладаю некоторыми из этих черт». Без чувства ложной скромности он утверждает: «Я считаю своим наивысшим достижением то, что сделал что-то положительное для Америки, Польши, для свободного мира и, возможно, для человечества».

Детские мечты стать президентом Польши, а в молодые годы — министром иностранных дел Канады сейчас вызывают у него улыбку. Его впечатления о первой после Второй мировой войны поездке в Польшу были такими: «Я понял, что больше не поляк, а американец польского происхождения». «Польша — дом моего детства, источник моей исторической и культурной идентичности», — говорит Бжезин­ский, но вместе с тем признает, что именно Америка, ставшая для него родиной, открыла перед ним «огромные возможности». В США, считает он, доброжелательно относятся к тому, что «иностранцы» достигают наивысших государственных должностей.

Едва ли не самый известный факт из биографии Бжезинского: в 1977—1981 годах он был советником президента Джимми Картера по национальной безопасности. А фактически — самой влиятельной фигурой в американском политическом истеблишменте. Его политика по своей сути — это сплав новаторских идей, воплощение которых отличается незаурядной смелостью. Он лично поддерживал движение «Солидарности»; несмотря на противодействие Госдепар­тамента, осуществил рискованную поездку в Варшаву, встретился там с кардиналом Вышинс­ким и объявил Римско-католическую церковь законной оппозиционной силой. Жесткая позиция США, вдохновителем которой был Бжезинский, в значительной степени помешала военному вторжению СССР в Польшу и предотвратила трагедии, подобные произошедшим в Венг­рии (1956 г.) и в Чехословакии (1968 г.). Огромная заслуга Бжезин­ского и в том, что Польша стала членом НАТО и ЕС, а ее исторические перспективы четко определены. Хочется воскликнуть: «Дай Боже, и нам, украинцам, своего Збигнева Бжезин­ского!»

Когда неудача оборачивается фантастическим успехом
Каким же был путь Бжезинского на политический олимп? Он родился в Варшаве в семье дипломата. Еще будучи ребенком оставил родину. В Германии стал свидетелем прихода к власти Гитлера, в СССР — сталинских чисток. Даль­нейшая жизнь семьи Бжезинских связана с Канадой: отец был польским генеральным консулом в Монреа­ле, где вынужден был остаться после коммунистического переворота на родине. В груди Збигнева, воспитанного в патриотическом духе, всегда билось сердце поляка, но его острый ум шлифовался в свободном западном мире.

В 1945 году Збигнев поступа­ет в университет Макгилла (Монреаль) и получает степени снача­ла бакалавра, а потом магистра. Го­товит себя к карьере дипломата. За успехи получает стипендию для обучения в Вели­кобри­тании, но не смог ею воспользоваться – не было канадского гражданства. Эта неожиданная неприятность дает Бжезинскому огромный шанс в жизни. Он переезжает в Соединенные Штаты, продолжает учиться в Гарвардском университете. В 25-летнем возрасте защищает докторскую диссертацию, посвященную формированию тоталитарной системы в СССР. Становится профессором самого престижного на Западе учебного заведения. Но вскоре опять досадная неожиданность: в Гарварде почему-то отказываются продолжить ему контракт. Он переезжает в Нью-Йорк, где возглавляет научный центр по исследованию проблем коммунизма при Колумбийском университете.

Но Бжезинский далек от того, чтобы быть кабинетным ученым. Общественный темперамент выводит его на иной путь. Он включается в большую политику. Во время президентских выборов 1960 года становится советником по внешнеполитическим вопросам Джона Ф.Кеннеди. На выборах 1964-го содействует победе Линдона Джонсона и в период его президентства уже член совета по вопросам политического планиро­вания Госдепар­тамента. В 1968-м Бжезинский вынужден разделить горечь поражения с кандида­том в президенты от Демократичес­кой партии Хьюбертом Хэмфри. Но уже в 70-х годах он становится одним из основателей Трехсторонней комиссии, объединявшей группу выдающихся политических деятелей, бизнесменов и представителей академических кругов США, Западной Европы и Японии, цель которых — укрепить отношения между наиболее развитыми промышленными странами для решения проблем нестабильности в мире.

З.Б. бросает вызов «империи зла»
Выход в свет фундаментальной книги Збигнева Бжезинского «Советский блок: единство и конфликт» (1961 г.) свидетельст­вует: на американской и мировой арене появился геостратег пер­вой величины. Он подчеркивает, что в так называемом социалистичес­ком лагере началась «идеологическая эрозия», и делает прогноз: «История выдвигает на главное место в повестке дня вопрос о том, что вскоре советский блок постигнет участь других империалистических систем». Бжезинский приходит и к другому важному выводу: вполне вероятно, что Советский Союз перестанет существовать и на его просторах появятся независимые национальные государства.

Поняв тенденцию мирового развития, он безошибочно определяет приоритетность стратегических целей США. Сначала — развал советского блока, потом — развал СССР. Бжезинский подвергает сомнению утверждения генерала де Голля, который провозгласил «Европу от Атлантики до Урала». Их концепции — антагонистические; у них различные основы и разные цели. Де Голль стремится, во что бы то ни стало вытеснить англосаксов из Европы и ради этого готов воспользоваться поддержкой «вечной России». Бжезинский убежден, что западная цивилизация зиждется на двух опорах — США и Европе, и стремится утвердить лидерство Америки в свободном мире. Он выдвигает концепцию «мирного сближения с Восточной Европой», что предусматривает в перспективе полное изменение политической карты континента.

Война на внутреннем фронте и на двух внешних фронтах
Авторитет Бжезинского непререкаем, и на президентских выборах 1976 года Картер публично называет себя его «старательным учеником». Став при его интеллектуальной поддержке хозяином Белого дома, он назначает его советником по национальной безопасности.

Бжезинский отвергает политику предшественников — Никсона-Киссинджера и Форда-Киссинджера, главный акцент в которой делался на разрядке в отношениях с СССР и на разоружении. По его убеждению, этот курс был выгоден исключительно Советскому Союзу и содействовал глобальной коммунистической экспансии. Взамен он предлагает объединить разоружение с содействием хельсинскому процессу и курсом на утверждение прав человека, на мирное сближение с Восточной Европой.

Чтобы воплотить свои идеи в жизнь, ему приходится выдержать жесткую борьбу на внутреннем фронте. В Соединенных Штатах традиционно существуют два центра формирования внешней политики: Госдепарта­мент и Совет национальной безопасности, а их влияние определяется личным авторитетом госсекретаря и советника президента по национальной безопасности. Острое противостояние между «голубем» Сайрусом Вэнсом, который был сторонником традиционной внешней политики, и «ястребом» Збигневом Бжезинским, как это нетрудно было предвидеть, завершается победой последнего.

Получив карт-бланш, он инициирует все важные дипломатические шаги под углом зрения американо-советского соперничества. Нормализация отношений между США и КНР (за это Бжезинский был удостоен высшей награды — Президентской медали Свободы) направлена на то, чтобы предотвратить самую большую национальную стратегическую угрозу — создание новой оси Москва—Пекин. Настой­чивая борьба Бжезинского за утверждение выдвинутой им концепции прав человека и соблюдение Советским Союзом хельсинских обязательств становится ахиллесовой пятой коммунистического режима и загоняет его в тупик. По инициативе Бжезин­ского США поддерживают диссидентское движение в Восточ­ной Германии, Чехословакии (не говоря уже о движении «Со­лидарности» в Польше). Он выступает в защиту украинских узников совести. Благодаря его личным усилиям были освобождены из коммунистических застенков Вячеслав Чорновил и Валентин Мороз.

«Афганская ловушка» для СССР
Малоизвестна другая, не менее важная причина развала СССР. В соответствии с официальной версией, ЦРУ начало помогать моджахедам в 1980 году, то есть после того, как в декабре 1979-го советские войска вошли в Афганистан. Но бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс в мемуарах пишет: американская разведывательная служба поддерживала моджахедов за полгода до того, как состоялся драматический поворот событий.

Еще в июле 1979 года президент Картер подписал первую директиву о предоставлении тайной помощи противникам просоветского режима в Кабуле. В тот же день, как свидетельствует сам Бжезинский, он направил докладную записку президенту, в которой высказал мнение, что «помощь будет побуждать Советский Союз к военному вмешательству». Об этом он заявил в интервью французской газете Nouvel Observateur (18—25 января 1998 г.) Это была четко рассчитанная долгосрочная игра с использованием всех средств — военных, экономических, дипломатических. Некоторые ее подробности Бжезинский раскрыл в интервью телесети CNN (13 июня 1997 г.). После того как Советский Союз оказался втянутым в войну в Афганистане, США разработали список санкций и других мероприятий, преследующих цель заставить СССР заплатить за инспирированную авантюру «большую цену».

Бжезинский лично побывал в Пакистане, чтобы координировать совместные с этой мусульманской страной усилия и втянуть в антисоветскую ось «саудовцев, египтян, англичан, китайцев». Моджахедов, по его свидетельству, снабжали оружием из разных источников. Его получали даже от «поощряемого материально» коммунистического правительства Чехословакии, закупали у дислоцированных в Афганистане советских войск, которые становились все более коррумпированными. На вопрос, не жалеет ли он об этом, Бжезин­ский лишь удивляется. «Москве пришлось вести войну в течение почти десяти лет, — заявил он, — конфликт привел к деморализации и, наконец, к распаду советской империи».

Некоторые могут упрекнуть Бжезинского, что он «выкормил» моджахедов на свою голову… Но любая геостратегия ограничена рамками времени. Тогда главным глобальным противостоянием была борьба между США и СССР. На последнем этапе холодную войну выиграл Рейган, навязавший Советскому Союзу неистовую гонку вооружений. Бжезинского уже не было во властных коридорах. Тем не менее он справедливо может считать себя триумфатором. Бессмыслен­ная авантюра, в которую он втянул маразматических кремлевских вождей, обернулась для Кремля полным фиаско. Коммунизм потерпел поражение и в другом регионе. Пала Берлинская стена, в Польше победила «Соли­дарность». Реализация доктрины Бжезинского о «мирном сближении с Восточной Европой» полностью перечеркнула Ялтинские соглашения, дала возможность народам, освобожденным от коммунистического режима, вернуться в лоно демократии.

80-летний Збигнев Бжезинский — один из тех, кто в последней четверти ХХ века определял лицо мира. Последним самым важным творением его креативного ума стала концепция расширения НАТО на Восток. Разработанную в период президентства Билла Клинтона, ее прохладно встретили в Белом доме, где не хотели раздражать Россию. Тем, кто знает тайны вашингтонской кухни, известно: Бжезинскому, наконец, удалось «протолкнуть» ее через тогдашнего советника президента по национальной безопасности Энтони Лейка. Процесс пошел и продолжается до сих пор.

Книги, написанные геостратегом в последние полтора десятилетия, дают ключ к пониманию сложных процессов, происхо­дящих в мире. В первой из них — «Вне контроля: глобальный хаос накануне ХХІ века» (1993 г.) подводится черта под победной для Америки холодной войной. Од­ним из последствий которой стало возникновение «черной дыры» — геополитического вакуума на просторах бывшего СССР, что является источником новых серьезных опасностей. На смену господству одного супергосударства — Соединен­ных Штатов, советует Бжезин­с­кий, должен прийти не беспо­рядок, а глобальный консенсус.

Эту тему он развивает в переведенной на десятки языков мира книге «Великая шахматная доска» (1997 г.), которая является реакцией на угрозу «глобальных Балкан». Как долгосрочную цель Америки Бжезинский определяет «создание надежной сети международного геополитического сотрудничества». В ближайшем будущем главной ареной мировых конфликтов, по его прогнозам, вероятно, станет Евра­зия. Поэтому трансъевропейская система, по схеме Бжезинского, должна включать расширенное НАТО, связанное после подписа­ния хартии о сотрудничестве с Россией, Китаем, а также Японией. Детально раскрывать содер­жание этой книги, как и другой — «Выбор: мировое господство или мировое лидерст­во»
(2004 г.), нет необходимости: они переведены на украинский язык.

Президенты под интеллектуальным микроскопом
В последней книге «Второй шанс: три президента и кризис американской супердержавы» (2007 г.) Бжезинский высказывает не присущий ему до сих пор пессимистичный взгляд американского патриота на глобальную роль США. «Вашингтон, — приходит он к выводу, — потерял свой первый шанс на лидерст­во». Через пятнадцать лет после коронации как мирового лидера Америка становится запуганной, одинокой демократией в политически антагонистическом мире, считает Бжезинский. Мир смотрит на США с глубокой враждебностью, доверие к ним подорвано, их военная мощь «пробуксовывает» на Ближнем Востоке, а когда-то верные союзники дистанцируются от Америки.

Геостратег дает оценку трем последним президентам, каждый из которых был мировым игроком. Джорджа Буша-старшего он характеризует как самого опытного и ловкого в роли дипломата. Вместе с тем обвиняет его в том, что тот не проявил дерзкого видения «в особый исторический момент». Билл Клинтон, по его мнению, был самым способным и у него очень богатое воображение, но ему не хватало стратегической последовательности. Джордж Буш-младший опирается на интуицию, но не осознает сложного положения в мире и по своему характеру склонен к догматическим формулировкам. Именно на него Бжезинский возлагает главную ответст­венность за подрыв геополитического положения США, а начатую им войну в Ираке характеризует как «глобальную катастрофу».

У Америки еще есть шанс восстановить свой престиж, убежден Бжезин­ский. Вместе с тем он предупреждает: если война в Ираке будет продолжаться, если начнутся военные дейст­вия и в Иране, то эра американского господства в мире «окажется, по историческим меркам, недолговечной». В свое время он предупреждал: «Война – слишком серьезное дело, слишком непредвиденное по своим результатам, особенно в чрезвычайно взрывоопасном регионе, чтобы встревать в нее из-за личного раздражения, демагогически выраженных страхов или опираясь на недоказанные факты». Сегодня он требует вывода американских войск из Ирака. «В войне на истощение оккупант всегда в невыгодном положении. Эта оккупация обречена на провал».

Бжезинский — за полный пересмотр нынешней американской внешней политики. Он призывает США к новому диалогу с Ираном и заявляет: «...мы не преследуем цель провести ядерный синтез иранского национализма с иранским фундаментализмом». Очевидно, он хорошо понимает, чем это может обернуться, основываясь на личном опыте. В свое время на должности советника президента по национальной безопасности он допустил стратегическую ошибку, недооценив угрозы исламского фундаментализма во время политического кризиса в Иране, напрасно стремясь сохранить там проамериканский режим и предотвратить победу исламской революции.

Почему З.Б. поддерживает Обаму?
Сейчас Бжезинский, которого в Вашингтоне всегда считали политическим гуру, активно участвует в президентский избирательной кампании. Он — главный советник по внешнеполитическим вопросам чернокожего претендента в кандидаты на пост президента от Демократической партии Барака Обамы. Чем продиктован этот выбор? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вновь обратиться к книге «Второй шанс: три президента и кризис американской супердержавы». Один из ее постулатов заключается в том, что «главный вызов, присущий глобальному политическому пробуждению, — это стремление к защите человеческого достоинства во всем мире». По словам автора, новому американскому президенту нужно будет «инстинктивно постичь дух времени».

В интервью телекомпании PBS Бжезинский заявил: «Я считаю, что следующий американский президент должен заявить миру: Соединенные Штаты хотят принимать участие в решении его проблем, а не создавать их, они действительно заинтересованы в осуществлении сегодняшнего стремления людей к защите своего достоинства и социальной справедливости... Во-вторых, президент должен очень убедительно призывать американский народ... серьезно задуматься на тем, как он определяет смысл достойной жизни, над тем, что материалистическое общество с его жаждой наслаждений, высоким уровнем потребления и увеличением социального неравенства, не может принимать участия в решении мировых проблем. Президент должен вызвать у американского народа чувства идеализма, которое зиждется не на потворстве собственным желаниям, а на самоотречении и жертвенности. Так Америка снискает доверие в мире».

В интервью телепрограмме Блумберга Political Capital with Al Hunt Бжезинский заявил, что Обама «явно эффективнее и у него преимущество». Он «обладает как мужеством, так и умом, что­бы обратиться к этой проблеме и изменить сущность отношений Америки с миром». В то же время, по его мнению, «сенатор из Нью-Йорка высказывается очень стандартными категориями». «Быть бывшей первой леди, — под­черкивает он, — не означает быть готовой стать президентом».

Бжезинский даже вмешивается в спор по вопросам внешней политики, произошедший между Обамой и Клинтон. Обама публично выразил желание без предварительных условий встретиться с венесуэльским, иранским и сирийским лидерами, а Хиллари Клинтон охарактеризовала это заявление как «безответственное» и «наивное». Бжезинский напомнил, что США вели переговоры с Cоветским Союзом в течение всей холодной войны; когда мог произойти ядерный конфликт — с китайцами, а недавно — с северными корейцами. Он отвергает «общение только с теми, кто согласен с вами», как «полную чепуху» и охарактеризовал это как «отказ от умной дипломатии».

Присоединение Збига к команде Обамы уравновешивает (если не увеличивает) шансы последнего в противостоянии в вопросах внешней политики с Хиллари Клинтон, советниками которой выступают экс-госсекретарь Мадлен Олбрайт и бывший представитель США при ООН Ричард Холбрук. Если победит 46-летний Обама, 80-летний Збигнев Бжезинский станет главным архитектором нового внешнеполитического курса США. Для Украины это было бы похоже на дар Божий.

«Будущее Украины в Европе, а не на периферии России»
Бжезинский никогда не был безразличен к Украине. Одна из причин этого — в личном, сентиментальном отношении к ней. «Мне нравится Украина. Я счастлив видеть ее независимой, — заявил он. — Возможно, в этом играет роль влияние родителей. Я родился в Польше, хотя прожил там лишь три года. И мой отец боролся за польскую независимость, он сражался также и против украинцев в городе, который обычно называл Львувом, а украинцы называют Львовом, в городе, почетным гражданином которого я являюсь. Когда я рос, мой отец часто говорил мне, что тот конфликт между украинцами и поляками был бессмысленным, он считал его братоубийст­венным конфликтом, лишившим оба народа независимости. Я всегда с радостью посещал Украину. Мне нравятся украинцы. Мне нравятся некоторые украинские политики. Я даже считаю одного очень привлекательным (или, может, одну... очень привлекательной)».

Збигнев Бжезинский мыслит, прежде всего, геостратегическими категориями. В современном мире Украине — наряду с Азербайджаном, Южной Кореей, Турцией и Ираном — он отводит роль «принципиально важного геополитического центра».

В его выступлениях постоянно фигурируют три главных тезиса:

— То, что Украина стала независимым государством, — одно из трех наиболее важных событий в Европе после краха в Первой мировой войне империалистической Германии и Австро-Венгерской империи, раздела континента вследствие Второй мировой войны.

— Пока Украина является независимой, восстановление Российской империи невозможно, само ее существование будет подталкивать Россию под давлением демографических проблем и угроз с Востока к европейскому выбору.

— Украина по своим историческим корням и культурным традициям – органическая часть Европы и непременно вернется в ее лоно.

Бжезинский убежден: стратегическая цель Украины — членство в ЕС — вполне «реалистичная, если преждевременно не устанавливать дат». Чтобы достичь ее, нужны многолетние настойчивые переговоры, структурные изменения и демократические реформы в стране.

Во время поездки в Украину в мае 2004 года Бжезинский заявил: «Я не знаю, кто будет президентом Украины. Я не знаю, кто будет президентом США. Но знаю, кто будет президентом России». Он расценил это как доказательство того, что в Украине существует демократия. После оранжевой революции исторические пути Украины и России, которая склоняется в сторону авторитаризма и антизападного курса, по его убеждению, окончательно разошлись.

«Украине следует без колебаний сказать своей младшей сестре России, что ей надо поучиться у нее политической культуре», — заявил Бжезинский за круглым столом форума «Стремление Украины к зрелой государственности» (Варшава, 2007 г.). По мнению Бжезинского, на Майдане украинцы продемонстрировали «выдержку и рассудительность, достойные восхищения», «демократическую политическую культуру».

Прогнозы Бжезинского относительно перспектив евроатлантической интеграции Украины во временном измерении не подтвердились. Впрочем, это не его ошибка: непоследовательность, некомпетентность и коррумпированность украинской «элиты», более того — антипатриотизм значительной ее части, невозможно даже постичь с точки зрения здравого смысла. Точно определять перспективы развития Украины трудно, если не сказать — невозможно. Бжезинский обычно высказывается относительно этого дипломатично, объясняя трудности в сегодняшней Украине поведением политиков, конфликтами между ними, их нерешительностью и просчетами. Вместе с тем он публично подвергал критике Виктора Ющенко за неосмотрительное подписание им в 2005 году пресловутого «меморандума» с Януковичем.

Бжезинский заявляет: существует «определенное разочарование украинскими политическими лидерами: они дают много обещаний, которые никогда не выполняются». По его мнению, в посторанжевой Украине произошел разрыв в уровнях общественного сознания народа и самопровозглашенной «элиты». Поэтому политики должны доказать свою зрелость «политически зрелому народу».

У президента Ющенко, считает Бжезинский, есть реальная возможность создать серьезную и эффективную систему ответ­ственности и подотчетности, которая базируется преимущественно на двух коалициях — большинства и меньшинства». Но он категорично отвергает вариант создания «большой коалиции», что имело бы непоправимые политические и нравственно-психологические последствия для украинского общества. (Предосте­режение более чем актуально, судя по нынешним попыткам достичь закулисных политических договоренностей!)

Симпатии Бжезинского явно на стороне Юлии Тимошенко, которая, по его словам, проявила «большой политический талант и является «восходящей звездой на украинском политическом небосклоне». Теперь у нее есть возможность продемонстрировать, что она является «настоящим национальным лидером». Получив поддержку на выборах, Тимошенко может трансформировать свой талант в «продолжительное лидерство». Для этого она должна доказать, что является не только популисткой, но и способна формулировать долгосрочную политику «без эмоций и с обязательствами».

У экс-премьер-министра Виктора Януковича также имеется возможность проявить себя ответственным оппозиционным лидером, считает Бжезинский. – Только «не избранником большой соседней страны, а настоящим украинским национальным политиком».

Прислушаются ли украинские деятели к советам политического гуру, влиятельного не только в Америке, но и во всем мире?

Из досье «ЗН»
Збигнев БЖЕЗИНСКИЙ — советник и член правления одного из самых влиятельных в США «мозговых трестов» — вашингтонского Центра стратегических и международных исследований. Профессор школы перспективных международных исследований университета Джонса Гопкинса. Один из основателей и сопредседатель Партнерского комитета США—ЕС по вопросам Украины.

Отец Збигнева Бжезинского — Тадеуш родился в
г. Злочуве на территории тогдашней Австро-Венгерской империи (сейчас г. Золочев Львовской области). Университетское образование получил во Львове и Вене. Работал дипломатом в Эссене (Германия), Лилле (Франция), Лейпциге (Германия), Харькове (СССР). До коммунистического переворота в Польше, осуществленного в конце Второй мировой войны, — генеральным консулом в Монреале (Канада). Был президентом Канадско-польского конгресса, принимал участие в создании Мирового польского конгресса. Умер в 93-летнем возрасте, оставив двух сыновей — Збигнева и Леха.

Жена Збигнева Бжезинского — Эмилия Анна (Мушка) Бенеш-Бжезинская — близкая родственница президента Чехо-Словакии Эдуарда Бенеша (1935—1938, 1946—1948). Она — известный скульптор.

Старший сын Бжезинского Ян — специалист по вопросам национальной безопасности. Около двух лет работал в Украине. Сейчас — заместитель помощника министра обороны США.

Младший сын Марк учился и преподавал в Варшаве, защитил докторскую диссертацию о внедрении конституционных норм в демократическую систему Польши в Оксфордском университете. В период президентства Клинтона работал в Совете национальной безопасности экспертом по вопросам России и Юго-Восточной Европы. Сейчас — юрист в Вашингтоне.

Дочь Мика — ведущая телесети CBS. Ее муж Джеймс Гоффер — репортер телесети ABC, получивший несколько наград Эмми.

Младший брат Бжезинского Лех проживает в Монреале и возглавляет крупную инженерную компанию. Его старший сын Метью — репортер, писал статьи из Киева для Wall-Street Journal.

Аркадий СИДОРУК
(корреспондент в США в 1980—1989 гг., 1992—1996 гг.)