ИноСМИ

Чтобы написать шестую часть своего триллера 'Парк Горького', Мартин Круз Смит вернулся в Москву. С ним встретился наш корреспондент - спросить, как изменилась жизнь в России с его первого приезда сюда.

Для вечерней беседы с Мартином Крузом Смитом (Martin Cruz Smith) роскошный московский отель 'Метрополь' - самое место. Его фасад смотрит и на Красную площадь, и на Лубянку - страшную штаб-квартиру бывшего КГБ. Писателя, чьими устами целому поколению, выросшему на Западе в годы 'холодной войны', рассказывали о тайне по имени Россия, я нахожу в баре, где ночами в колеблющемся свете свечей под бесстрастными взглядами золоченых статуй расслабляются подозрительные бизнесмены в компании высококлассных 'эксортниц'. Он пьет эспрессо. В свои шестьдесят пять автор двадцати пяти книг не любит официально одеваться: он в джинсах и голубой рубашке. Однако тот, кто подумает, что он всего лишь турист, бесцельно слоняющийся по чужому городу, ошибется. Сюда Круз Смит приехал не отдыхать, а работать. Всего несколько недель назад вышла в свет его последняя книга, 'Призрак Сталина' (Stalin's Ghost), а он уже собирает материал для следующей.

Пробыв в России всего несколько дней, он успел повидать уже и Санкт-Петербург - впервые после своей первой поездки туда в 1973 году, которая и дала начало принесшему ему всемирную славу роману 'Парк Горького', - и встретиться в Москве с учеными, интеллигенцией, милиционерами, простыми гражданами и несколькими старыми русскими друзьями. Круз - репортер до мозга костей, всегда хочет докопаться до самой сути. Последняя его идея - найти способ проникнуть на незаконные ночные гонки. Кроме того, первую половину дня он провел на московском ипподроме. Тот был построен еще в 1834 году и при Сталине даже отреставрирован, но в первые годы хаоса после падения коммунизма пришел в упадок. Сегодня крупнейший в России конноспортивный комплекс возрождается: богатым русским требуются все новые и новые развлечения. Поскольку туристы на ипподром обычно не забредают, Круз Смит просто не мог туда не пойти.

- Я нутром чую, что если у них уже есть все эти 'Мазерати' и 'Ламборгини', богатые москвичи будут заводить себе и другие игрушки, - спокойно говорит он. - Именно такие мелочи - например, то, что в моду входит и эта заросшая травой поляна - показывают, что общество открыло новую страницу.

- Мне нужен сюжет, но пока что он есть лишь частично. Да и то сказать, зачастую я сам не знаю, что будет с сюжетом, пока не напишу хотя бы полкниги. Сейчас моя цель - поймать момент перемен, пока я еще немного впереди. Сами русские лучше кого бы то ни было знают, что у них делается. Поэтому я и вернулся.

В основном работы Круза Смита - вовсе не о России, но серия из шести триллеров стала литературной сенсацией благодаря вымышленному главному герою Аркадию Ренко, бесстрашному и дотошному следователю московской прокуратуры. В этой последней книге Ренко тоже будет, хотя и в не совсем обычном для себя качестве. Сейчас он уже американец и старается объяснить Россию Америке, говоря на языке Америки. Именно этим, скорее всего, он и запомнится будущим читателям.

В 'Призраке Сталина' 'клиентом' Ренко, постаревшего на 26 лет со времени, в котором разворачивается действие первого 'Парка Горького', становится герой войны в Чечне - коррумпированный генерал, пытающийся на поднимающейся в стране волне национализма и ностальгии по стабильности и национальной гордости сталинской эпохи сделать политическую карьеру. Сюжет разворачивается на фоне путинской России. Автор верно подмечает, что сегодня в России более 50 процентов населения считают, что Сталин был положительной фигурой.

Главному герою, который, как выразился Круз Смит, сам 'упал с эскалатора' и был погребен под волной перемен, нахлынувшей на Россию в последние пятнадцать лет, приходится бороться и со своими собственными призраками. Читатель узнает, что его отец, при Сталине дослужившийся до генерала и удостоенный множества наград, был жестоким родителем, чудовищем и убийцей. Аркадий - неизлечимый романтик, не согласный плыть по течению: иногда он получает удары, иногда ему приходится расставаться с иллюзиями, но он все равно отказывается подчиняться системе, построенной на несправедливости и цинизме.

- Россия восстанавливает историю; она же ее переписывает, - говорит Круз Смит. - В Сталине видят фигуру, на которой держался Советский Союз, победитель Второй мировой войны, забравший тридцать миллионов жизней собственных граждан, остановивший Гитлера и спасший мир. И когда русские хотят, чтобы им в мире отдавали должное, то они имеют в виду в том числе и это. Мы на Западе думаем, что все произошло благодаря нашей высадке в Нормандии, но на Советский Союз пришлось 65 процентов всех жертв войны - и с нашей стороны, и с немецкой. В книге я как раз и объясняю, что то, что происходит - это не только ностальгия.

От Круза Смита не укрылась сложность самой задачи - объяснить Западу, что есть такое Россия, страна, даже в самые лучшие свои времена непробиваемо закрытая и богатая противоречиями, а сегодня к тому же переживающая коренные перемены. Он подчеркивает, что ни в коем случае не считает себя экспертом и в том, что касается России, доверяет тому, что рассказывают его друзья. Ибо сегодня, когда Россия бесконечно более открыта и доступна, чем в годы 'холодной войны', понимать ее стало на самом деле еще сложнее, чем раньше.

- Тогда все было проще, - говорит писатель. - Сейчас все как-то быстрее происходит. Такое впечатление, что наблюдаешь, как пираньи обгрызают корову - в данном случае Россию. Но это вовсе не так просто, потому что у этих рыбок есть свои амбиции; они хотят как можно быстрее двигаться по лестнице эволюции, как можно быстрее выбиться в осетры.

Мартин Круз Смит родился в Пенсильвании, в семье джазовых музыкантов, в 1942 году. Получив именную стипендию, он мог отправиться учиться в одну из частных школ штата, и отправился, но вскоре его отправили в больницу с полиомиелитом. Он, впрочем, выздоровел и стал неплохим спортсменом. Поступив в Пенсильванский университет, он сначала занялся социологией, но затем увлекся художественным словом и стал журналистом. По работе он переехал сначала в Филадельфию, а затем в Нью-Йорк, где в 1968 году женился. У них с женой Эмили трое детей. Три года спустя там же, в Нью-Йорке, он снискал и первые литературные лавры: успешным оказалась его вторая книга 'Цыганка в желтом' (Gypsy in Amber).

'Парк Горького', его первый мировой бестселлер, вышел в свет в 1981 году, но работу над ним Круз Смит начал еще в 1973 году, во время своей первой поездки в Россию. Сначала он задумывал книгу об американском следователе, которого по делам службы ненадолго посылают в Советскую Россию. Сам Круз Смит побывал тогда в Ленинграде (сейчас это Санкт-Петербург), Киеве и Москве в составе туристической группы всего из четырех человек. Группа была слишком маленькой, чтобы приставлять к ней отдельного гида, и поэтому в течение двух недель Круз Смит ходил куда хотел. В большой группе, в которых в Россию приезжало большинство иностранцев и за которыми пристально следили, у него это не получилось бы.

- Говорить с людьми было трудно, но я видел, как они общаются между собой, - вспоминает он. - Меня поражал контраст между тем, в каких условиях жили - все было будто специально сделано так, чтобы подавить в человеке любое 'я' - и на какую верную дружбу были способны эти люди. Такое впечатление, что у каждого русского было два языка: один для государства, другой для людей. Те, кто, как сначала казалось, были просто непробиваемы, неожиданно раскрывались с такой стороны, о которой я никогда бы не подумал. Я понял и еще одну поразительную вещь: эта страна никогда не была угрозой ни для кого, кроме себя самой.

Когда через восемь лет работы 'Парк Горького' наконец вышел в свет, книга моментально взлетела на верхнюю строчку списка бестселлеров New York Times, была переведена на десятки языков; по ней немедленно снял голливудский фильм с Уильямом Хертом (William Hurt) в главной роли. Нежданная помощь пришла и от советских цензоров, которые, разозлившись на сцены, живописавшие преступный мир Советского Союза, запретили публиковать книгу, а самого автора - пускать в страну. В КГБ его считали настолько опасным, что его имя даже внесли в список для всех выезжавших за границу русских, где он описывался как известный провокатор, встреч с которым необходимо всячески избегать. Он не думал о том, чтобы писать продолжение, но тут в России началась перестройка, а успех 'Парка Горького' оказался так силен, что Круз Смит почувствовал: он не может оставаться в стороне от России.

- Вдруг, сам не знаю почему, я начал писать об этих переменах, - вспоминает он. - Со временем во мне все больше и больше развивалось осознание своей ответственности за правду, тем более что читатели думали: он знает, что говорит.

Обратно в Россию он въехать не мог, но решительно настроился снова почувствовать ее атмосферу. Для этого в 1985 году он тайком пробрался на борт советского торгового судна, зашедшего в один из портов Аляски. Он общался с людьми на борту два дня, пока не пришлось сойти, чтобы своим присутствием не вызвать дипломатического скандала.

Однако при Горбачеве лед старого режима начал быстро таять. Подтверждение этому пришло очень быстро: уже в 1986 году Круза Смита пригласили в СССР в качестве почетного гостя и устроили беспрецедентную экскурсию по штаб-квартире милиции на Петровке, где так часто бывает Ренко. Он даже испытал на себе медвежьи объятия генерала из советского Министерства внутренних дел. И с тех пор побывал в России больше десятка раз.

В последнюю поездку его больше всего поразило то, насколько быстро в стране укрепляются антиамериканские настроения и насколько сильно население поддерживает Путина. Обе эти тенденции, скорее всего, будут в полной мере отражены в следующей книге.

- Я чувствую с русскими людьми некую эмоциональную связь, и не в последнюю очередь она поддерживается тем, как радушно они здесь встречают гостей и с каким поистине литературным талантом рассказывают о своей жизни, - рассказывает он. - Первый 'Парк Горького' стал одной из больших вех моей жизни. В 1973 году я понял, насколько это мелко - делать своим героем ура-патриотичного американца. Я тогда подумал: вот целая страна, и никто еще не говорил о ней подробно - о ней, какая она есть. В этом смысле меня, по существу, сделала Россия: она встряхнула меня и заставила смотреть на вещи не так, как все.

Я задаю последний вопрос: а есть в нынешней России что-нибудь, что до сих пор его удивляет? Россия - жестокая страна, российская власть лжива, за пределами Москвы - ужасающая нищета. . .

В ответ он ненадолго замолкает, а затем рассказывает, как однажды ранним вечером прогуливался с женой по парку и натолкнулся на толпу . . . невест. По советской традиции пары собираются отмечать день свадьбы у какой-нибудь из достопримечательностей столицы.

- Невест было множество: целый строй, целая толпа. А за ними - березы и ивы. Будто на картине. Меня уже не так легко удивить, как раньше, но эта страна поражает меня все больше. Даже во время простой прогулки, никуда особенно не направляясь, здесь можно увидеть такое. . .

Марк Франкетти
("The Sunday Times", Великобритания)