ИноСМИ

В первой половине июня в Киеве был открыт Музей советской оккупации, задачей которого, в соответствии с заявлениями организаторов (прежде всего это общество 'Мемориал' имени Василия Стуса), является воссоздание полной исторической картины тоталитарных репрессий в Украине на протяжении ХХ века с целью усвоения остро необходимых политических и морально-этических уроков, которые сделали бы невозможным повторение чего-то подобного в будущем.

Всплеск интереса общественности (прибавим - и эмоций, часто искренних, однако - абсолютно некорректных!) усилило и 'катализировало' выступление Президента Украины Виктора Ющенко на недавней пресс-конференции - глава государства, как известно, однозначно поддержал создание такого музея. Как и следовало ожидать (ведь проблема из тех, которые требуют предельно осторожного отношения к каждому произнесенному слову, потому что здесь существует опасность резкого углубления и так опасного раскола общества, немалая часть которого категорически не воспринимает оценку советского периода истории как 'оккупационного'; почему не воспринимает - это тема отдельного серьезного разговора), страсти вокруг музея забурлили.

Мы в 'Дне' одними из первых в Украине начали серьезный разговор о драматических страницах национальной истории. И нам кажется, что это дает газете определенное моральное право на предостережение: нельзя, анализируя эту сверхсложную проблему, допускать даже наименьшего политиканства; такой подход абсолютно недопустим, потому что в этом случае история становится разменной монетой в политических играх. Мы допускаем, что создание музея - это своего рода резкая реакция части общества на отсутствие планомерной работы по сохранению исторической памяти. Может ли это быть компенсацией? На наш взгляд, нет. Именно из-за этого 'День' приглашает читателей ознакомиться с первыми профессиональными оценками экспертов из различных регионов Украины по поводу нового музея и его концепции. Только с первыми, потому что дискуссия, бесспорно, только началась.

Приглашаем экспертов и читателей 'Дня' высказать свои рассуждения и аргументы: как вы относитесь к теме 'музей оккупации'?

Для начала - слова одного умного остряка. Слова эти звучат примерно так: 'Сапог оккупанта, случалось, принадлежал оккупированным'. Слова вспомнились мне, когда я прочитал сообщение об открытии в Киеве Музея советской оккупации. Ранее о необходимости такого музея говорил и Президент Виктор Ющенко. А совсем недавно, в противовес 'главной архивистке страны' Ольге Гинзбург, даме, как теперь уже точно известно (и о чем еще будет обязательно когда-то рассказано подробнее), весьма просвещенной особенно насчет советской истории, заявил, что сам передаст в музей личные документы, касающиеся 'преступлений против украинского народа'. Глава Госкомархива, 'молоткастая и серпастая' коммунистка, против музея: 'Кому это нужно? Моему поколению это не нужно'. Молодец! Конечно, коммунистам не нужно вспоминать о преступлениях, организованных их партией.

Я немало написал об этих преступлениях, пишу сейчас, но... Я тоже против лихих деклараций о создании такого музея. Однако мои мотивы несколько иные. Меня удручает, что Президент опускается до своеобразного заочного диалога с 'красной архивисткой', а не ведет политику, которая позволила бы на пушечный выстрел не подпускать таких людей к руководству и без того несчастной архивной системой Украины.

А все почему? Потому, что нет в Украине всесторонней, интегративной политики памяти. Еще со времен Леонида Кравчука и Леонида Кучмы она была двойственной, как и официальная политика в целом. Эти два лидера не хотели 'бередить' советское прошлое. После 'оранжевых' событий 2004 года возникли новые надежды на радикальный разрыв с тоталитарным прошлым.

Однако после подписания в сентябре 2005 года политического меморандума между Ющенко и Януковичем (то есть договора об индульгенции политическим и другим бандитам, по которым плакали тюрьмы) этим надеждам, похоже, не суждено сбыться. Зайдите, например, на сайт Партии регионов, почитайте материалы на исторические темы и вы убедитесь, что 'совковое' историческое сознание живет и раскалывает Украину. Я уже не говорю о назначениях коммунистов и социалистов на разные посты, включая Госкомархив. Да эти люди стеной будут стоять за 'светлое прошлое'.

С другой стороны, попытки одним махом 'национализировать' советский период истории Украины, поделить ее персонажей на однозначных 'оккупантов' и однозначных жертв не принесут успеха. Вот тут место вновь вспомнить декларацию об открытии Музея советской оккупации. Это, собственно, не открытие, а переименование. Никакого музея (и даже чего-то, отдаленно напоминающего музей с его канонами) там нет. Речь идет о стержневой экспозиции 'Забуттю не пiдлягаe. Хронiка комунiстичноi iнквiзицii', находящейся в здании Киевской городской организации общества 'Мемориал' имени В. Стуса на улице Стельмаха, 6-а.

А я к этой экспозиции имею самое непосредственное отношение - я ее создавал. Выдержки из документов, хроника исторических событий, фотографии и копии документов, наконец, первая экскурсия, записанная на диктофон и положенная позже в основу своего рода (несколько неуклюжего) путеводителя по экспозиции - все это (каюсь!) моя работа (как и экспозиция 'Украинские Соловки'). И copyright, кстати, официальный имею.

Но дело не в экспозиции, а в том, в чьи руки она попадает. А попала она в руки людей а) исторически малопросвещенных (деликатно выражаясь); б) партийно (то есть националистически однобоко) заангажированных. Не случайно надобность в моих услугах отпала, меня вытеснили из научного совета 'Мемориала', председателем которого я был в свое время. Зачем услуги профессионального историка тем, кому в истории 'все ясно'? Тем, кто (a la приснопамятныe московскиe политтехнологи) делит Украину 'на сорты', на 'свiдомих' и 'несвiдомих', на 'своих' и 'чужих', исповедует черно-белое восприятие прошлого. А теперь поделил на 'оккупантов' и 'оккупированных'. Вы думаете это содействует консолидации Украины? Я думаю, наоборот. Раз есть оккупанты, их нужно изгонять. Умерших - из исторического сознания, а еще живых - из страны.

Отсюда основной вопрос: а кто, собственно, 'оккупанты'? Ну, там Ленин, Сталин, Кремль, Москва, разного рода посланцы- инквизиторы типа Постышева - ясное дело. А можно ли называть 'оккупантами' не эсера Михаила Муравьева, действительно оккупировавшего Киев в 1918 г., а Владимира Затонского, Александра Шумского, Власа Чубаря, Василия Шахрая, Афанасия Любченко, Николая Скрыпника, Василия Боженко, Юрия Коцюбинского, Сидора Ковпака, Демьяна Коротченко, Алексея Кириченко, Никифора Кальченко, Александра Ляшко, Петра Шелеста, Владимира Ивашко и даже Владимира Щербицкого?

И это я пока так, 'для разминки' кое-кого вспомнил. Ряд можно продолжить, причем в нем окажутся украинцы, бывшие (на очень высоких и не очень высоких постах) не только в партийно-государственных структурах, но и в органах безопасности, внутренних дел, в армии. Несть им числа. И что, все они 'оккупанты'? Это значит мы были в 'оккупации' у земляков? Интересная 'оккупация', когда 'оккупируют' местные люди.

В том-то и дело, что идеи социальной справедливости и создания альтернативной, то есть прокоммунистической украинской государственности, ленинисты-сталинисты не всегда приносили в Украину на штыках. Тут, в Украине, были люди, убежденные в том, что модель Украинской Народной Республики не отвечает интересам всего общества. А уж такие отвратительные явления как ссоры и взаимная ненависть лидеров УНР, неумение овладеть ситуацией (вспомните еврейские погромы), неспособность провести в жизнь принятые решения и даже законы - все это просто подорвало ее авторитет. В том-то и дело: и большевистский тоталитаризм, и 'бескровный' брежневский авторитаризм утверждались в Украине не только посланцами 'центра', но и самими украинцами. Неприятная, но проблема, которая по- настоящему не изучена, но уже проигнорирована.

Этих 'автохтонных' деятелей не нужно оправдывать или отбеливать. Но о них нужно помнить, а не игнорировать. Тогда мы поймем логику того давнего кровавого исторического противостояния, в которое была втянута Украина в 1917-1920 годах, чтобы не сеять зерна нового противостояния. Тогда мы научимся не упрощать взгляд на прошлое, которое в Центральной и Восточной Украине (в отличие, скажем, от Прибалтики, Грузии и даже Западной Украины) имело свою специфику. Не надо историю подгонять под эмоциональные заявления президента.

Впрочем, только ленивый сейчас не занимается исторической симплистикой и конформизмом. Да.

Леонид ПИЛУНСКИЙ, депутат Верховной Рады АРК:

- Хорошо понимаю идею стран СНГ, бывших Советских республик, в том числе и Украины, создать Музеи советской оккупации, и поддерживаю ее именно потому, что мы должны не только хорошо знать, но и адекватно понимать свою историю. И когда ветераны сейчас говорят, что вот они тяжело работали и тому подобное, а теперь мол, кто-то хочет опорочить их жизнь - то это просто неправда, они просто не понимают, о чем речь. Музей советской оккупации - это музей не об этих людях, а о режиме, о том, что он натворил, скольких людей он уничтожил, сколько судеб поломал, какие преступления совершил. Ведь из нашей истории нельзя вычеркнуть фактов массового и безосновательного террора, Голодомора, сталинского террора против миллионов людей, как отдельных лиц, так и целых народов. И все это нужно хорошо и адекватно понимать. Нужно понимать кощунство и цинизм того режима. Например, когда Фрунзе взял Крым, то по приказу Ленина в Крыму были без суда и следствия расстреляны практически все профессора Таврического университета. И что бы вы думали: бывший Крымский университет десятки лет после этого носил имя именно Фрунзе! Разве это не цинизм оккупантов? Хорошо, что нашлись люди, которые уже в последнее время постепенно и без шумихи смогли заслуженно присвоить университету имя первого ректора Владимира Вернадского. Однако если в Симферополе до сих пор есть улица Бела Куна, который во время красного террора расстрелял десятки тысяч крымчан, если со времени падения СССР здесь ни одна улица не переименована, и многие из них носят имена политиков и вождей, причастных к массовым убийствам, если здесь сейчас пытаются установить памятник царице, которая причастна к целому ряду российских войн, в которых погибли сотни тысяч людей, которая перечеркнула мир в целом регионе - то это не что иное как ПРОДОЛЖЕНИЕ того же режима оккупации, но уже не военными, а политическими и духовными средствами.

Если такой музей не нужен - то кто же тогда вспомнит правду? Мы практически все вышли из того времени, но большинство из нас отделяют себя от преступлений того времени. И сегодня не следует трогать тех, кто был рядовым коммунистом, потому что они были такими же жертвами того режима, как и весь народ. Но такой музей нужен для того, чтобы у людей открылось сознательное восприятие тех реалий, чтобы они могли сформулировать значение и сущность того режима, и чтобы это больше не повторилось никогда.

Виктор ПУШКИН, директор Института гуманитарных проблем Национального горного университета (г. Днепропетровск):

- Создание Музея советской оккупации - это очередной 'вклад' так называемой политической элиты в дело усиления раскола страны, ее дестабилизацию, создание атмосферы взаимной вражды и противостояния. Вместо того, чтобы объединять усилия граждан Украины в решении ее ключевых, жизненно важных проблем, несостоявшиеся политики делают все для утверждения и реванша идеологии радикального национализма, искусственно формируют образ внешнего и внутреннего врага, интерпретируют историю в соответствии со своими вкусами. Надеюсь, что эта политическая провокация, а иначе я не могу расценить создание Музея советской оккупации, получит должную оценку тех, кто здраво оценивает наше прошлое - трагическое и героическое - и знают, что никакой советской оккупации не существовало в природе. Трагедия Украины, как утверждал Михаил Грушевский, в том, что ею руководят люди, которым она на самом деле не нужна. Такие люди не гнушаются самых нечистоплотных средств для утверждения собственной власти.

Николай ВАСЬКИВ, доцент кафедры теории и истории журналистики и украинской литературы Каменец-Подольского государственного университета:

- О недавно открытом Музее советской оккупации можно сказать очень кратко: наконец-то. Правда, сразу же возникают два вопроса. Первый: почему музей учредила и содержит общественная организация 'Мемориал' имени Василя Стуса, а не государство? Называть такой музей можно по-разному: советской оккупации, коммунистической оккупации, преступлений тоталитарной системы, жертв большевистской идеологии и тому подобное. В конце концов, его можно присоединить к Институту национальной памяти, ведь голодоморы - это составная часть многих преступных экспериментов советской системы над украинским народом. Могут сказать, как и о голодоморах: пострадали же не только украинцы, но и все народы СССР без исключения. Что же, пусть они тоже открывают подобные музеи, а нас жгут наши потери и трагедии.

Такой музей должен отвечать наивысшим стандартам. Не могу сказать, что в 'Мемориале' музеем занимаются непрофессиональные люди, наоборот, чувствуется, что за работу там взялись серьезные историки. Но такой музей должен не только иметь ярко и полно оформленные экспозиции (для этого нужны и немалые средства, и их недостаток в 'мемориаловском' музее чувствуется), он еще должен бы стать и серьезным научным учреждением, в котором сотрудники - историки-ученые - работают над сбором и систематизацией материала не на общественных началах, а за вполне конкретную зарплату. Государственный статус музея, в конце концов, уже только за счет этого официального названия приобретал бы большую значимость и авторитетность. И здесь возникает мысль: а может, государство пока боится брать на себя открытие такого музея? Мол, общество не готово. А музей под эгидой 'Мемориала' - это пробная пуля, чтобы выяснить, ограничится ли все только демаршем a la Марченко, или вызовет какие-то более широкие протесты. Именно этим можно объяснить массу информационных предлогов, весомых и не очень, для постоянного муссирования темы открытия этого музея.

И здесь возникает второй вопрос: почему об открытии такого музея речь зашла только на 16-м году независимости? До прибалтийских государств в отстаивании национального достоинства и памяти нам далеко. Они нам как будто и не укор, но ведь и Грузия в этом вопросе нас существенно опередила. От этого грустно еще и потому, что подобный музей можно было открыть еще в начале 1990-х, без какого-либо протеста со стороны тех или иных политиков и политиканов. Более того, именно в этот период уже было понятно, что преступления тоталитарной системы против Украины и украинцев, их разоблачение и осуждение - это то, что не разъединяет, а как раз консолидирует украинскую нацию. Возможно, потому что трудно найти в нашем государстве хотя бы одну семью на Востоке или Западе, на Севере или Юге, по которой бы не прошел каток репрессий и не причинил утрат.

Помнится, перед вторым туром президентских выборов 1999 года почти на всех каналах началась демонстрация художественных, документальных фильмов, круглых столов, дискуссий, в которых осуждались преступления советской системы. Была надежда (и она полностью подтвердилась), что такая информация найдет должный отзыв у абсолютного большинства украинских граждан. Кучмисты, порожденные сами той системой, действовали по ее же принципам, а контринформацию о ней, кажется, приберегали для очередных выборов по технологии 'коммунист - некоммунист' как последний козырный аргумент.

Такой музей крайне необходим и не для сведения политических счетов. Он должен напоминать о преступлениях вчерашнего, чтобы они не повторялись в будущем, чтобы каждый потенциальный преступник и преступная партия знали: ничего в истории не останется забытым и безнаказанным. Бесспорно, это должно бы подкрепиться несколькими судами над преступниками против человечества советской эпохи, которые еще остались в живых: над теми, кто организовывал голодоморы, кто фабриковал дела, организовывал репрессии, совершал насилие при коллективизации, убивал и выселял ни в чем не повинных людей в период борьбы с 'бандпособничеством', издевался над бесправными колхозниками (как минимум, двух таких я знаю в своем селе на Львовщине). Несущественно то, какой срок наказания им назначат, или будут ли они его отбывать условно. Возможно, достаточным даже будет всенародное осуждение аморальности их поступков, публичное обнародование. Хотя бы в форме популярного в советские времена товарищеского суда. С той же целью: чтобы никто не надеялся на свою безнаказанность и на историческую забывчивость или списание преступлений по сроку давности.

Михаил ВЕРИГИН, военный историк, г. Донецк:

- Есть такое выражение: кто не знает своего прошлого, у того нет будущего. То есть историю надо ценить и подходить к ней объективно, а не пытаться максимально исказить один факт.

Считаю, что в вопросе создания Музея советской оккупации может быть только один ответ: однозначно против. Украина добровольно вошла в состав СССР. На момент создания СССР (1924 год) на территории Украины действовала только одна власть - КПБУ, которая на съезде приняла решение о добровольном вхождении в Советский Союз. Так что никакой оккупации не было - мы сами так решили. И, кстати, в те годы никто не жаловался, что Украину лишили возможности самоопределения, возможности развивать свою культуру. В конце концов, тогда, при так называемой советской оккупации в Украине было больше, чем сейчас, и украинских школ, и украинских книг, и украинских газет.

Более того, если доводить мысль до абсурда, то Украина в составе СССР получается выступила оккупантом по отношению к странам, присоединившимся к Союзу в более поздние годы - к той же Эстонии, Литве, Латвии: Но ведь мы же так не считаем.

С другой стороны, если говорить о Музее советской оккупации, то почему бы нам тогда не создать музей польской оккупации или, скажем, музей оккупации монголо-татарами. Да, это было давно, но ведь это тоже наша история!

Считаю, что, создавая такой музей, мы просто предаем нашу историю, собственные корни. Наши деды и прадеды (да и мы сами тоже) жили в СССР и были счастливы в этой стране, они не считали, что живут на оккупированной территории. В конце концов, почему в Англии одинаково ставят памятники и королям, и Кромвелю, и Черчиллю, и все одинаково их ценят. У нас же каждая новая эпоха приносит новую переоценку ценностей - сносятся памятники, пересматриваются исторические факты: Думаю, что нам нужно принимать все плюсы и минусы и ценить нашу историю, а не порочить ее.

Георгий МОКРИЦКИЙ, директор и главный редактор житомирского краеведческого издательства 'Волынь', почетный член Всеукраинского союза краеведов:

- Что касается политических репрессий, то они действительно были. Собственно, все репрессии, которые проходили в советский период, как бы они ни назывались, были политическими. Даже если кому-то приписывалась экономическая преступность. По Житомирской области буквально доводился определенный план до органов Народного комиссариата внутренних дел (НКВД), что нужно по придуманному в Москве делу арестовать, например, 100 человек - как правило, доводились круглые цифры. У нас в областном архиве есть такое рассекреченное дело из архивов бывшего КГБ, которое называется 'Дело о деятельности в Житомирской области Польской организации войсковой', сокращенно ПОВ. И по этому делу было арестовано ровно 100 человек, среди них мой дед. В нем я углядел такой момент - 98 человек были действительно наши местные волынские поляки-католики, а два человека в самом конце списка поляками не были, потому что брали любого, в том числе моего деда. Он был радиомехаником, потом перед войной работал водителем скорой помощи, т.е. никакого отношения к польской организации не имел. Он был украинцем. Его расстреляли во дворе Житомирской тюрьмы. Все обвинения были стандартными, только фамилии другие вставлялись. Что действия организации были направлены против советского строя и на низвержение власти.

Было также дело о деятельности в Житомире контрреволюционной немецко-фашистской террористической организации. В нем фигурировало также около сотни человек. Правда, там практически все действительно люди немецкой национальности, наши волынские немцы, которые жили здесь столетиями, просто по признаку немецкой фамилии. Под Житомиром в селе Бондарцы была научно-исследовательская станция лесного хозяйства, и почти все ее работники были арестованы, потому что до Октябрьской революции много немцев на наших землях занимались лесным хозяйством, и фактически эта научно-исследовательская станция наполовину состояла из местных немцев. Смотришь в дело и наталкиваешься на фамилию немца, который был конюхом или ездовым, и в анкете написано, что он необразованный. Т.е. такой человек не мог заниматься пропагандой. А указывается, что он занимался контрреволюционной антисоветской деятельностью. Опять, как под копирку, двадцати человекам инкриминировалось такое же обвинение. Названные дела, а я их много просмотрел и обнародовал факты в изданных мной книгах, говорят о том, что это были политические репрессии. Т.е. власть хотела показать перед войной наличие пятой колонны заграничных врагов.

Когда была известная партийная дискуссия в 30-х годах прошлого века - осуждение Троцкого и троцкизма - в Житомире под репрессии попало много евреев. Из областной типографии, например, люди, которые ничего не имели общего с пропагандой, троцкизмом, обычные рабочие, подпали под обвинение в том, что они занимаются антисоветской пропагандой. Так, о человеке, который работал печатником и в характеристике которого, прилагаемой к делу, где указывается о его осуждении, написано, что он очень молчалив и ни с кем не общается, приходит в типографию в 8 часов утра и в 4 уходит, не имеет друзей, на следующей странице говорится об антисоветской пропаганде с его стороны. И не рассматривается, как он практически ее мог проводить. Т.е. настолько дешевыми были эти инсинуации, подставки людей, что практически подгонялись определенные лица под обвинение. И в делах есть прямые документальные противоречия, которые подтверждают, что человек этим не мог заниматься.

Не говорю уже о ситуации 50-х годов, когда из КГБ писали родным того или иного репрессированного человека, что неизвестно, когда он погиб и где похоронен, а указывают, что умер от какой-то болезни. А перед этим ответом по делу лежит лист (думали, наверное, что его не увидят еще тысячу лет), где написано, что этот человек был расстрелян в определенный день в указанном лагере или в Житомирской тюрьме. Т.е. все это задокументированно и сохранилось, и виден этот ужасный механизм уничтожения и обмана собственного народа. Большевистская система убивала людей по существу дважды - сначала расстреливала собственно их, а потом уничтожала память о них.

Исходя из вышесказанного, думаю, что Музей политических репрессий в Украине следует создать. Только название в таком виде считаю не очень правильным. Он должен называться Музеем памяти жертв политических репрессий, людей, которые погибли вследствие их проведения и не успели сделать много хорошего. Потому что политическая цель не стоит человеческой жизни. У меня есть что предоставить для такого музея, хотя бы историю моего расстрелянного деда.

Но я не думаю, что создание на государственном уровне заведения с названием 'Музей советской оккупации' является оправданным. Оккупация - это когда насильственным путем иностранным врагом захватывается территория и устанавливается режим оккупации. Исторически так сложилось, что не удалось отстоять и построить самостоятельное украинское государство вследствие подавляющей силы на стороне России, и в Украине установилась советская власть. Но я бы не называл ее оккупационной, потому что это исторический процесс - мы тогда не выдержали, установился режим, который нам принес много вреда, но что-то было и хорошее.

Владимир ШЕВЧЕНКО, доктор исторических наук:

- Открытие в помещении Музея В. Стуса экспозиции, в которой раскрываются преступления репрессивно-карательных органов в Украине, вызвало немалый резонанс среди общественности. Речь идет о тех незаживших ранах, о которых, по словам Тараса Шевченко, 'хоч i боляче, а згадувать треба'. Бесспорно, народ, забывающий трагические страницы своей истории, может столкнуться с новыми тяжелыми испытаниями и жертвами.

Размышления, однако, вызывает название нового учреждения: 'Музей совeцькоi оккупацii'. Дело в том, что на украинский язык русское 'советский' переводится 'радянський'. Целесообразно ли засорять один из наиболее ярких языков - украинский - нелепыми идеологизмами? Кроме того, слова 'Ради', 'радянський' издавна употреблялись в нашем языке. Рады были созданы народом еще в революцию 1905-1907 гг. А 1-й Всеукраинский съезд Рад (на нем решающее влияние имела Центральная Рада, этот съезд, кстати, одобрил образование УНР) состоялся именно в Киеве в декабре 1917 г. То есть деятельность Рад в различные периоды определялись теми политическими силами, которые в них преобладали. Целесообразно напомнить, что и Акт провозглашения независимости Украины (24 августа 1991 г.) был издан именно Верховной Радой.

Таким образом, крайние ригористические оценки часто усложняют анализ соответствующих материалов о трагических страницах нашей истории. Ведь пересоливание даже полезной пищи делает ее несъедобной! Мне кажется, что для такого анализа нужны не советские, антисоветские или постсоветские ламентации, а научная взвешенность и объективность.

****

'Если кому-то по нраву бывший советский режим, пусть создаст музей этого режима'

Отзыв на статью Юрия Шаповала 'Музей оккупации? А кто оккупанты?!'

Психология у противников музея приблизительно такова: мы против музея - и остальные тоже должны быть против. А если бы кто-то решил вдруг открыть музей абстрактного искусства, а большинство его не признает и даже искусством не считает, то что, музей не открывать ни в коем случае? Это смешно. Люди исповедуют различные взгляды и в демократическом государстве имеют право на их открытое высказывание, несмотря на то, нравится это кому-то или нет. И не в том беда, что кто-то считает, что никакой оккупации не было, а в том, что этот человек абсолютно не воспринимает противоположного мнение. И не только не воспринимает, а отказывает ему в праве на существование. Типичное авторитарное мышление. Если кому-то уж очень по нраву бывший советский режим, то пусть создаст музей этого режима. А люди сами решат, в какой музей им ходить - оккупации или 'антиоккупации', хотя я очень сомневаюсь в том, что подобные музеи будут посещаться вообще. На половине территории Украины стоят памятники Ленину, а вторая половина их повыбрасывала на свалку. В городах Западной Украины есть улицы Степана Бандеры, а на Донбассе улицы Дзержинского. И что, это раскалывает Украину? Украину раскалывают политики, постоянно акцентирующие внимание на подобных вещах, а люди в принципе готовы с ними мириться. Мне рассказывал свидетель сцены в трамвае, как группа молодых русскоязычных гостей Львова вела себя в вагоне грубо и нагло до тех пор, пока водитель не объявил: 'Следующая остановка - улица Степана Бандеры'. И сразу в трамвае стало тихо. Парни поняли, что здесь другие реалии, против которых не стоит выступать. Но что, после этого им не захочется ездить во Львов или в Карпаты, или вообще у них возникнет мысль о необходимости разделения государства? Поэтому не нужно делать большой трагедии из самого факта существования музея оккупации. Трагические события в стране происходят, но они происходят в совершенно других местах и по другим причинам.

Юрий ШАПОВАЛ
("День", Украина)