"Молодогвардеец"

На прошлой неделе количество погибших в результате взрыва в кафе «Суп-хауз» возросло. В больнице от ожогов скончались еще три женщины. Таким образом, несчастный случай унес уже пять жизней. Все умершие – сотрудники фаст-фуда. Луганский городской фонд социального страхования от несчастных случаев на производстве обнародовал сенсационные данные – из 12 пострадавших работников кафе только трое числились в «Суп-хаузе» официально. Это означает, что их семьи – дети и престарелые родители – могут остаться без компенсационных выплат по утере кормильца.

Официальная зарплата Ирины З., которая на прошлой неделе скончалась в реанимации, составляла 450 гривен за 40 рабочих часов в неделю. На руки женщина получала около двух тысяч. Ее муж работал в этом же заведении водителем. Официально оформлен не был. Сейчас он находится в больнице. Их дети – дочь-студентка и сын-школьник – по закону от Фонда социального страхования получат два единовременных пособия: пятилетний заработок матери (27 тысяч гривен) и по 5400, как иждивенцы, лишившиеся кормильца. Ежемесячно брат и сестра будут получать по 112 гривен – по одной трети материнской зарплаты. 25 % заработка будут перечислять родителям погибшей, которые находятся на пенсии. Если бы Ирине выплачивали зарплату «по-белому», единовременное пособие для ее семьи составило бы 114 тысяч, а дети каждый месяц получали бы по 625 гривен.

Такая же история и с семьями остальных погибших. По бумагам, никто из сотрудников «Суп-хауза» больше 450 гривен не получал. В штате ЧП Рыбалко числились всего 8 человек. Именно за это количество работников хозяйка кафе уплатила один-единственный взнос в Фонд соцстрахования. За два месяца (на учет заведение поставили в конце декабря) вышло 23 гривни. Лечение, похороны и все компенсационные выплаты, в том числе и детям до их совершеннолетия или окончания учебы, производятся из средств Фонда.

Начальник отделения Фонда Любовь Дубасова лично принимает семьи погибших. Беседует с сестрами Ирины. В доверительном разговоре женщины рассказывают ей, что у погибшей была задолженность по коммунальным услугам, что может осложнить вхождение ее детей в наследство.

– Обратитесь к хозяевам кафе. Может, хоть в этом помогут, – советует она. –У нас такой статьи нет.

Любовь Дубасова протягивает женщинам свою визитку:

– Если какой вопрос, звоните. Постараюсь что-то сделать.

– Система у нас такая, – начинает рассказывать начальник Фонда, когда за посетителями закрываются двери. – Взносы в наш Фонд зависят от степени риска на том или ином предприятии. В кафе, понятное дело, степень риска небольшая. Поэтому из трех тысяч фонда оплаты труда предприниматель заплатила всего 0,7%. Шахта из этой же суммы платит 480 гривен. Самые большие поступления средств у нас от угольных предприятий. Я много случаев на своем веку видела. Но такая беда впервые. Столько пострадавших и целая проблема – доказать, что несчастный случай как-то связан с производством.

По словам Любови Дубасовой, сейчас инспекция по труду проводит спецрасследование, по результатам которого будет известно – положена ли семьям неоформленных сотрудников злополучного фаст-фуда компенсация или нет. Есть надежда, что этот вопрос будет решен положительно. Однако если выплаты и начислят, то из расчета на минимальную зарплату. В случае, если такое решение примет суд.

Для сравнения. Единовременное пособие семье не вернувшегося из забоя горняка составляет в среднем около 200 тысяч гривен.

Смерть, особенно внезапная, всегда страшна. Как минимум, раз в неделю на Луганщине погибает горняк. Однако люди, избравшие работу в черной отрасли, знают, что, каждый день, спускаясь под землю, рискуют собственной жизнью, как на войне. Еще более жутко становится, когда на работе умирают люди мирных профессий.

Понятное дело, что никакие деньги не заменят матерей, дочерей, сестер и жен. У повара-кондитера Галины П., погибшей сразу в день взрыва, остался сын 1992 года рождения. Ее подруга Елена П. умерла через несколько дней. Женщин похоронили вместе. У Елены было две дочери. В этот же день скончалась и Валентина Л. Осиротели две девочки. И инвалиды-родители…

Очевидно, что виновных в горе этих семей не будет. По нашим данным, у «Суп-хауза» была крепкая «крыша». Хотя вопросов осталось очень много. К примеру, как в помещении, где готовили на электроплитах, появились газовые баллоны? Или что делали в субботу на кухне три студента-практиканта кулинарного колледжа, тоже пострадавшие от взрыва. По законодательству, работать в выходные учащиеся не должны.

Увы, таковы реалии дикого капитализма, породившего не менее дикий малый бизнес, живущий по принципу: «Главное – меньше налогов заплатить». Таковы реалии нашего дикого бытия, когда человек, чтобы прокормить семью, соглашается работать без всяких гарантий. «Лучше я получу 1100 по-черному, чем 1000 по-белому!» Таковы реалии нашего государства, умышленно загоняющего бизнес в тень, породившего систему, при которой давать взятки дешевле, чем жить в соответствии с кодексами…Сколько в Луганске еще таких ЧП и МЧП?

Любовь Дубасова со страниц газет обращается ко всем работающим жителям области.

Думайте о будущем. Требуйте у работодателя официального оформления на работу и отказывайтесь от зарплаты в конвертах. Все под Богом ходим. От беды, болезни и старости не застрахован никто…

P.S. Как удалось нам выяснить из своих источников, разрешения на строительство кафе «Суп-хауз» у ЧП Рыбалко не было вообще. Решением суда, на которое на своей пресс-конференции ссылался заместитель мэра Манолис Пилавов, было признано право собственности предпринимателя на уже построенное здание. На основе этого решения Луганское БТИ и выдало Рыбалко документы на право собственности.

Между тем по городу ползут зловещие слухи о том, что настоящими хозяевами кафе являются поселковый голова Юбилейного Владимир Струк и ректор института внутренних дел Эдуард Дидоренко. До сих пор неясно и то, лишат ли владельцев «Суп-хауза» права заниматься подобной деятельностью в дальнейшем. Да и здание не сносят – лишь обнесли целлофановой пленкой. Может, ждут, пока все про все забудут?

Дмитрий КРАВЧЕНКО